Онлайн чтение книги Прах человеческий Ashes of Man
Глава 13. Отъезд

Я не ложился в фугу. Ни в первый год, ни во второй. Меня напугало предупреждение Элькана о криоожогах, и я проводил дни в маленьком тренировочном зале «Ашкелона», бегая и занимаясь на тренажерах, чтобы как можно лучше разработать новые мышцы и улучшить кровоток. По прошествии нескольких месяцев мы с Оливой расчистили для спаррингов место в трюме, и я постепенно – но крайне медленно – достиг прогресса. Поначалу я побеждал его от силы раз из десяти, затем два-три раза. В конце концов я перестал считать, а Олива и не начинал, но, думаю, что мне удалось сравняться с ним по числу нанесенных ударов.

Но этого было недостаточно. Любые удары, любые уколы, любые взмахи меча не удовлетворяли меня. Затем смена Оливы подошла к концу, и командование приняла выведенная из фуги худенькая лейтенант Магарян. Олива улегся спать на ее место. Неделю спустя я последовал за ним, поддавшись на убеждения медицинского техника. Тот утверждал, что в дальнейшей терапии нет необходимости и риск криоожога минимален. Таким образом, меня положили в ясли рядом с Валкой до конца нашего путешествия на Картею.

Это было последнее межзвездное путешествие, когда мне довелось достаточно бодрствовать.

В молодости я предпочитал проводить без фуги по нескольку лет в начале каждого долгого странствия. Лишь так я обретал покой среди бесконечных сражений и испытаний. Но молодость прошла, и теперь в зеркале я видел стареющего человека. В оглушительной тишине «Ашкелона», да и любого другого корабля, мне теперь не было покоя. Одиночество грозило свести с ума.

Как и юному Оливе, мне хотелось дождя, ветра, хорошей компании и простых удовольствий той жизни, которую мы с Валкой и Гибсоном вели на Фессе.

Но эта жизнь теперь мне только снилась.

Из трюма донеслась живая музыка, которую было хорошо слышно через открытую дверь нашей каюты. Я нарядился формально: в старую черную тунику, белую рубашку, черные брюки с красным кантом и начищенные сапоги до колен. Впервые за несчетные годы я надел полагающуюся мне по званию белую накидку-лацерну, застегнутую на правом плече золотым кольцом.

– Он все играет? – спросила Валка, выходя из уборной и на ходу проверяя, на месте ли бронзовые заколки.

Она решила не наряжаться по случаю, ограничившись красными кожаными сапогами в тон сюртуку, приталенной рубашкой и своими любимыми тавросианскими галифе. С головы до пят она была в своем стиле, и с заколотыми волосами очень напоминала ту женщину, что я впервые встретил на Эмеше, как будто с тех пор не прошло несколько сотен лет.

– Что? – удивилась она.

Я сам не заметил, как заулыбался, и покачал головой.

– Я думала, все уже высадились, – сказала Валка. – Нам пора?

– Пора.

Я сверил время по терминалу. Император ожидал нас.

– Олива еще не собрал людей. У них новые задания. Когда мы вернемся, здесь никого не будет.

– Так давай проводим их, – предложила Валка, подбоченившись. – Чего сидеть?

Раздался стук, и в круглом дверном проеме появилась голова Лориана.

– Мы идем?

– Идем, – ответил я, одернув накидку, и жестом пригласил Валку выйти первой.

Мы приземлились на Картее среди ночи, спустя три дня после того, как вся команда Оливы проснулась. Впервые за путешествие все двадцать четыре члена экипажа бодрствовали. Почти все из них занимались укладкой багажа и приготовлениями к высадке в лагере императора.

Основная часть императорской флотилии осталась на орбите, но сам кесарь распорядился разбить лагерь на поверхности, у развалин старой столицы – Ротсмура. Охраняли его двадцать фрегатов и несколько сот истребителей.

Следом за Валкой и Лорианом я вышел в коридор, вполуха слушая их светскую болтовню. Мы подошли к узкой лестнице, соединявшей три основные палубы «Ашкелона». Нам предстояло спуститься всего на один пролет. Наши ноги стучали по ступеням в такт бренчанию мандоры. Спустившись, мы прошли через дверь в тесный коридор, протянувшийся через всю нижнюю палубу корабля. При нашем появлении один солдат уступил нам дорогу, а сам поспешил в главный трюм справа от нас.

Пока мы шли за ним, к музыке присоединился звучный голос.

– И выйдем на бой! – подхватил за певцом хор голосов.

Пение продолжилось, удивительно бодрое по сравнению с нежными, грустными переливами лютни.

– Его светлость прибыл!

Когда мы вошли в трюм, солдаты прекратили работу. Некоторые так и застыли с ящиками в руках, другие поспешили отдать честь. Гектор Олива перестал петь, но тихо сыграл еще пару аккордов. Это его голос звучал в трюме, высокий тенор с хрипотцой, скорее присущей плебеям, чем палатинам.

– Милорд! – воскликнул он, опуская ногу с ящика, которым пользовался вместо табурета. – Мы почти готовы!

– Прощальный концерт? – спросил я.

– Такая у нас традиция! – ответил коммандер. – Но все по графику!

Он встал, держа лютню за гриф, и раскинул руки:

– Докладываем старшему офицеру разведки в тринадцать ноль-ноль. Говорят, нас направляют на Иду.

– На Иду? – переспросил Лориан. – Это же на самой окраине Вуали.

– Именно так, – сказал Олива и прислонил мандору к ящику, на котором ранее сидел. – Говорят, экстрасоларианцы что-то затевают. Хотят поживиться остатками Маринуса.

– Вас посылают воевать с экстрасоларианцами? – уточнил я.

– Непонятно, – ответил Олива. – Какой-то князек собирает армию на Латарре. Согласно первичным отчетам, он захватил Монмару и восстанавливает старые верфи.

– Латарра?

Название планеты показалось знакомым, но я не смог вспомнить откуда.

– Кален Гарендот, – напомнила обладавшая идеальной памятью Валка.

– Он самый! – подтвердил Олива. – Его прозвище – Монарх. Говорят, императором себя возомнил.

– А Иду тут при чем? – спросила Валка.

– Если б я знал, – ответил сэр Гектор, уперев руки в бока. – Но наши с вами пути расходятся.

Он шагнул к нам, опустив взгляд, как будто искал что-то на потертом металлическом полу.

– Вы на аудиенцию у императора?

Я не сразу ответил. К горлу подступил ком.

Император ждал нас.

Сколько лет, сколько десятилетий прошло после нашей последней встречи в часовне дворца магнарха в Сананне? Я успел побывать на Падмураке, на Эуэ… и вернуться. Круг замыкался, я возвращался к тому, с чего начал.

Отправной точкой, краеугольным камнем, вокруг которого вращалась вся человеческая вселенная, был император и его трон. Он один среди звезд небесных и констелляций палатинской крови оставался недвижим. Через несколько часов мне предстояло вновь склонить голову перед его престолом и увидеть, что он остался собой, что годы не изменили его, в то время как я изменился радикально.

– Да, – ответил я, пресекая мысли.

– Рад был знакомству с вами, милорд, – искренне, без усмешки сказал Олива, протягивая ладонь. – Надеюсь, ваши новые сражения будут подобны нашим спаррингам.

Я пожал ему руку и невольно улыбнулся:

– Хотите, чтобы я проиграл?

– Вы не проиграли! – рассмеялся молодой офицер. – Если бы проиграли, сейчас бы со мной не разговаривали!

Отпустив мою руку, он хлопнул меня по плечу и повернулся к своему отряду, возобновившему работу, пока мы беседовали.

Не успел он задать вопрос или отдать приказ, как подошла светловолосая лейтенант Магарян с вещмешком за спиной.

– Гектор! Мы готовы выступать.

– Слышали? – спросил коммандер, вытаскивая из кармана туники помятый берет и ухмыляясь почти как сьельсин. – Нам пора!

Он напялил берет, закинув косичку за левое плечо, и скомандовал:

– Лорас! Аллеман! Сворачивайте тюфяки! Остальные за мной!

Повернувшись к нам спиной, Олива нагнулся, ловко подхватил лютню и убрал в футляр. Не успел я опомниться, как он уже забросил футляр за спину, а левой рукой поднял чехол с луком.

– Пошевеливайтесь, ребята! За Каррасом!

Снаружи шел снег, но белым было лишь небо. Земля внизу трапа – здесь не было ни асфальта, ни бетона – казалась черным грязным водоворотом, вздыбленным множеством ног, колес и гусениц военных машин.

– Надо бы послать за паланкином, – предложил Лориан, – а то предстанем перед императором грязными.

– Нам бы его прислали, если бы захотели, – ответил я. – Придется идти пешком.

Я осторожно ступил на землю, и та с хлюпаньем просела под подошвой.

Новая планета.

Картея.

Картея серьезно пострадала. Крупнейший город лежал в руинах в десяти милях отсюда. На месте некогда прекрасных башен, превращенных в уродливые развалины, зиял черный обожженный кратер. Другие города тоже сгорели дотла, а их жители либо погибли, либо были захвачены сьельсинами. Мне казалось, что я до сих пор чую гарь. А может, это было от снега. От мокрой земли и тишины.

Маленькая колонна бойцов коммандера Оливы быстро маршировала вперед, задержавшись лишь перед наспех выстроенной оградой, окружавшей крошечную посадочную площадку. Солдаты перепроверяли содержимое вещмешков, пока высокая Магарян общалась с часовыми у ворот.

– Сэр Гектор! – окликнул я, на прощание взмахнув восстановленной рукой. – Берегите себя!

Услышав свое имя, Олива отвлекся от разговора и помахал мне в ответ.

– И вы, лорд Марло! – крикнул он, сложив ладони у губ. – Не теряйте голову!

Лориан тихо рассмеялся, а Валка заметно напряглась.

– Пусть идет, – сказал я.

Пусть последнее слово останется за ним.

Я еще раз помахал ему.

Он сразу повернулся к Каррасу и Магарян, что-то скомандовал им. Я помню, как они стояли в грязи у края площадки, среди густых хлопьев снега, не таявшего в их волосах. У них был свой путь. На Иду. На Таранис. И обратно на Несс.

К славе и крушению надежд.

Мы шли разными, но похожими путями. Валка была права – как и всегда, когда дело касалось меня.

Мы с Гектором были похожи.

Солдаты повернули налево, на слякотную дорожку между судами из свиты императора. Когда мы достигли ворот, я обернулся и проводил взглядом их вещмешки и носилки на воздушной подушке, пока они не скрылись среди снующих от корабля к кораблю людей.

А мы повернули направо.

Император ждал.