Онлайн чтение книги Шлю тепло инвалидам I’m Sending Warmth to the Disabled Boss
Шлю тепло инвалидам Хромой брат главного героя (16)

Линь Итин пытался успокоить его, но безуспешно. Когда они вернулись в особняк Линь, он положил Ин Чжао на кровать в своей спальне и сразу же вызвал личного врача, чтобы тот осмотрел Ин Чжао.

Вывод был таков: Ин Чжао был одурманен, и это был сильный наркотик. Противоядия от этого наркотика нет, но его нужно было просто выпустить и его действие уйдет.

После ухода врача Линь Итин посмотрела на Ин Чжао, который лежал на кровати со все более краснеющим и беспокойным лицом, и был в растерянности, не зная, что делать.

В этот момент он услышал, как Ин Чжао на кровати внезапно фыркнул и тихо всхлипнул:

– Брат Итин! Невеста!

Линь Итин немедленно подошел к нему, наклонился и спросил:

– Сяо Чжоу! Сяо Чжоу, ты пришёл в себя?

Однако в следующую секунду Ин Чжао протянул руки и обхватил его за шею, он ощутил горячее дыхание на лице. В этот момент Ин Чжао, очевидно, еще не протрезвел, поэтому его поцелуи были совершенно беспорядочными.

Он просто действовал инстинктивно, и даже со всхлипами шептал на ухо Линь Итину:

– Брат Итин, это неудобно! Это невыносимо!

Линь Итин сглотнул, увидев Ин Чжао в таком виде, и подумал о том, что только что сказал доктор о необходимости выпустить наркотик, если он этого не сделает, то может даже задохнуться.

Глядя на возлюбленного, который все время соблазнял его, Линь Итин вздохнул в душе. Он не мог так поступить с Сяо Чжоу, иначе тот точно возненавидит его, когда очнется.

Это заставило Линь Итина на мгновение растеряться, но затем он подумал, что раз нужно просто выпустить, то будет неважно, какой метод он использует для этого, верно?

Подумав об этом, Линь Итин тоже забрался на кровать и обнял Ин Чжао, затем протянул дрожащую руку и начал медленно расстегивать пуговицы.

Когда он увидел перед собой горячее обнаженное тело Ин Чжао, мысли Линь Итина на мгновение помутились, и он почувствовал, что потерял способность думать.

Сяо Чжоу, еще более прекрасен, чем он себе представлял, совершенен, как ангел.

Линь Итин не мог не поцеловать Ин Чжао в губы. На его лице появилась беспомощная улыбка, когда он почувствовал ответные поцелуи.

В душе он подумал: «Знает ли этот беззащитный малыш, что он сейчас взорвется от терпения? Он был таким наивным, он действительно думает, что я Люся Хуэй*.»

[П/п: Люся Хуэй (柳下惠, 720–621 гг. до н.э.) существует легенда, согласно которой Люся Хуэй, известный политический деятель, одним осенним вечером, в пути был застигнут врасплох сильным дождём, и поспешил укрыться от непогоды в разрушенном храме. Чуть позже в храм также зашла женщина. Среди ночи она проснулась от холода и попросила Люся Хуэя согреть её в своих объятиях. Но мужчина отказался, ведь даже то, что они одни в храме ночью уже было неподобающим. Женщина принялась умолять его: «Всем известно, что вы хороший и благородный человек. Нет ничего плохого в том, что я буду сидеть у вас в объятиях, пока вы не думаете ни о чём неподобающем. Спасая меня, вы спасаете сразу двух человек, у меня есть мать, за которой я ухаживаю». У Люся Хуэя больше не было оправданий, потому он позволил женщине сесть к нему. Дождь шёл всю ночь, прекратился лишь под утро. Всё это время он обнимал её, но разумом был оторван от реальности и не двигался. Когда дождь закончился, женщина поблагодарила его и сказала: “Люся Хуэй — благородный человек, слава ваша действительно заслуженная”. В народе часто говорят: 坐怀不乱 (держа в объятиях [девушку] не позволять себе лишнего), то есть устоять перед большим соблазном.]

Однако из-за любви к Ин Чжао, даже если Линь Итин чувствовал, что сходит с ума от терпения, он все еще сдерживал свое желание, пытаясь помочь.

Он протянул руку, чтобы помочь Ин Чжао, но наркотик был настолько сильным, что после того, как он дважды выстрелил, состояние Ин Чжао все еще не стало лучше, он еще больше извиваться в его руках.

Линь Итин уже откликался на бессознательное соблазнение Ин Чжао. Он тяжело дышал и жадно всматривался в каждый сантиметр кожи парня.

Наконец он протянул руку, чтобы нежно погладить щеку Ин Чжао и прошептал ему:

– Прости, Сяо Чжоу, просто позволь мне немного побаловать себя!

При этих словах глаза Линь Итина вспыхнули от жадности, которую он даже не осознавал. Его глаза медленно опустились вниз, а затем он медленно опустил голову в сторону Ин Чжао.

На самом деле, Ин Чжао не ожидал, что реакция будет настолько бурной, после того, как он уже попросил систему ограничить силу наркотика. Возможно, Мэн Цзяци накачал его наркотиками, желая убить.

Его сознание долгое время было хаотичным, и только благодаря знакомству с запахом возлюбленного он смог полностью расслабиться рядом с Линь Итином.

Две предыдущие волны стимуляции не облегчили его состояние, а затем на него внезапно нахлынуло знакомое и теплое ощущение, заставив Ин Чжао почувствовать, что он сходит с ума.

Такая чувственная стимуляция была всепоглощающей и удивительным образом оттеняется похотью. Он не знал, сколько раз длилась эта стимуляция, но другая сторона все время очень нежно заботилась о нем.

На следующий день, когда Ин Чжао проснулся, было уже за полдень. Встряхнув головой, он попытался прийти в себя. Когда он сел одеяло соскользнуло, и он обнаружил, что лежит под одеялом голый.

А рядом с ним лежал Линь Итин с обнаженной верхней частью тела. Линь Итин выглядел очень усталым, под глазами у него были синие круги, а губы чрезмерно красными и опухшими, и даже немного потертыми.

Ин Чжао моргнул, и воспоминания о вчерашнем дне тут же вернулись как прилив. Он тут же вспомнил, что Линь Итин сделал для него вчера, и не мог не спрятаться под одеяло, покраснев.

Вчера ему нужно было выпустить пар, потому что он был под действием наркотиков. Он подумал, что это хорошая возможность, и его возлюбленный точно не сможет устоять перед его обаянием.

Он не ожидал, что хотя его возлюбленный действительно был не в силах противостоять его чарам, но все же решит помочь ему таким образом.

Возможно, это тоже было своего рода заботой, и при мысли об этом глаза Ин Чжао немного затуманились. При виде распухших до неузнаваемости губ Линь Итина, накатила редкая волна угрызения совести.

Должно быть, прошлой ночью я его сильно беспокоил, иначе бы мужчина не устал настолько, что до сих пор не проснулся.

Ин Чжао тихо выглянул из-под одеяла и молча смотрел на Линь Итина. Спустя долгое время Линь Итин проснулся.

Увидев Ин Чжао, который уже полностью проснулся и смотрел на него со слегка покрасневшими щеками, он улыбнулся. Его голос был немного хриплым, когда он сказал:

– Сяо Чжоу, ты очнулся. Чувствуешь неудобство в теле?

Услышав хриплый голос Линь Итина, Ин Чжао только почувствовал, что горит от смущения, и поспешно покачал головой:

– Нет, все хорошо.

После этого Линь Итин снова стал серьезным, нахмурился и посмотрел в глаза Ин Чжао:

– Сяо Чжоу, я еще многое должен тебе сказать! Как ты мог поверить словам незнакомца и пойти за ним! Ты знаешь, что тебя накачали наркотиками? Если бы я не приехал вовремя, даже предполагать не хочу, что бы с тобой случилось! Ты не можешь так легко доверять другим, понимаешь?

Когда Ин Чжао услышал слова Линь Итина, он не ответил на вопросы, а просто моргнул и сказал позитивным тоном:

– Я был одурманен, и брат Итин меня спас?

Линь Итин кивнул, его лицо становилось все более суровым, когда он вспоминал сцену, где Ин Чжао был без сознания и окружен несколькими гангстерами, явно замышляющих недоброе.

Взгляд Ин Чжао, смотрящего на Линь Итина, немного дрогнул. Смотря на Линь Итина, он сказал, покраснев:

– Брат Итин, я вчера был под наркотиками, между нами что-то произошло?

Когда Линь Итин услышал слова Ин Чжао, его выражение лица на мгновение застыло, от того, что он вспомнил произошедшее прошлой ночью. Он несколько нерешительно сказал Ин Чжао:

– Ничего особенного не произошло просто наркотик, которым ты был отравлен, нужно было выпустить. Поэтому, прости Сяо Чжоу, мне пришлось несколько раз помочь тебе.

Услышав слова Линь Итина, Ин Чжао поджал губы, наклонился и несколько серьезно спросил:

– Брат Итин, я тебе нравлюсь?

Когда Линь Итин услышал вопрос Ин Чжао, он почувствовал, что тот угадал его мысли. На его лице появилось немного неестественное выражение, но он неловко улыбнулся и отрицал:

– Сяо Чжоу! Не неси чушь! Сейчас я учу тебя уделять больше внимания своей безопасности! Веди себя хорошо!

Однако Ин Чжао нахмурился, посмотрел в глаза Линь Итин и громко сказал:

– Не меняй тему! Линь Итин, ты такой же, как я!»

Говоря это, Ин Чжао протянул руки и обвил ими шею Линь Итина, целуя его в губы. Они целовались некоторое время, прежде чем Ин Чжао отпустил его.

Потирая пальцами красные и припухшие губы Линь Итина, он с решимостью в глазах, прошептал:

– Как ты можешь говорить, что я тебе не нравлюсь! Если бы это было просто, чтобы помочь мне, ты бы пошел на такое? Брат Итин, как ты действительно думаешь, что я ничего не помню о прошлой ночи?

Линь Итин чуть не задохнулся, когда услышал слова Ин Чжао. Он не думал, что вчера Ин Чжао все еще был в сознании и запомнит, что он сделал.

На мгновение Линь Итин запаниковал, не зная, как ответить Ин Чжао.

Ин Чжао воспользовался моментом и продолжил:

– Мне все равно, брат Итин, ты уже съел* меня, ты все еще собираешься отрицать это?

[П/п: вряд ли кто не понял, но он говорит о занятии сексом]

Редкий след смущения появился на лице Линь Итина, когда он слушал слова Ин Чжао. Хотя он действительно съел Сяо Чжоу вчера, но это все же было не совсем то.

Но когда он поднял голову и увидел яркую любовь в глазах Ин Чжао, у Линь Итина вдруг возникло подозрение. Может ли быть, что Сяо Чжоу испытывает к нему те же чувства, Сяо Чжоу любит его?

Возможно, это было связано со вчерашним инцидентом, но Линь Итин вдруг почувствовала себя немного ошеломленным.

Даже если в душе он решил, что не сможет дать Ин Чжао долгого счастья, все равно между безответной любовью и взаимной была огромная разница. Поэтому Линь Итин не мог не желать этого в своем сердце.

Конечно, Ин Чжао также мог видеть в его глазах смятение и надежду, поэтому он подошел к Линь Итину и мягко сказал:

– Брат Итин, мы знаем друг друга много лет. Я не верю, что ты не знаешь о моих чувствах. Я не знаю, почему ты сопротивляешься и чего боишься. Однако по прошествии стольких лет, я спрошу тебя только один раз. Если бы твои ноги не были искалечены, ты бы хотел быть со мной? Если убрать все объективные условия, брат Итин, захочешь ли ты быть со мной?

– Убрать все объективные условия... – После слов Ин Чжао, глаза Линь Итина внезапно стали глубокими.

Когда он увидел серьезность в глазах Ин Чжао, он проглотил слова, которыми хотел отрицать. Губы Линь Итина на мгновение дрогнули, он закрыл глаза и глубоко вздохнул, казалось, использовав все свои жизненные силы, чтобы сказать Ин Чжао:

– Если бы мои ноги не были искалечены, если бы я был здоровым, молодым, полноценным человеком, который мог бы всегда сопровождать и заботиться о тебе. Сяо Чжоу, я бы тебя никому не отдал! Даже если бы ты не захотел, я бы заставил тебя остаться рядом со мной и навсегда. Потому что буду знать, что смогу дать тебе счастье. Потому что знаю, что никто в этом мире не будет любить тебя больше, чем я!

Как только он закончил говорить, Линь Итин уныло прислонился к изголовью кровати. Он опустил глаза и замолчал. От этого болезненного и отчаянного взгляда у Ин Чжао не могли не покраснеть глаза.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется