Поспать долго даосу не удалось, вскоре он почувствовал, как изменилась вокруг изначальная ци неба и земли. Открыв глаза, он не увидел ни следа темной инь, недавно заполнявшей двор. Такой быстрый эффект немного пугал.
Просветленный чтением сутр человек имеет сильное магнитное поле, и он может быстро влиять на магнитные поля вокруг. Если бы старый даос лично читал "Сутру спасения", результат был бы лучше, чем у обычного монаха, ведь добродетель всегда придает сил.
Но Е Тянь всего лишь ребенок. Сколько лет он познает азы внутренней алхимии? Кроме того, так быстро убрать темную инь не смог бы и сам старый даос.
Е Тянь облизнул засахаренный фрукт на палочке, купленный невесткой Мяо, и равнодушно ответил: "Откуда мне знать? Но наставник, эта "Сутра спасения", кажется, хорошо работает..."
Он уже принял решение никому не говорить о панцире в своей голове. Может быть, старый даос и поверил бы ему, но вот отец и сверстники вряд ли. Определенно его сочтут сумасшедшим.
Глядя на спокойного Е Тяня, старый даос не мог понять, что произошло. Потирая подбородок, он задумался. Однако, современные люди отличаются от своих предков. Научно-технический прогресс отучил человека прислушиваться к себе, большинство не понимает связи внутренней и изначальной ци. И тут старый даос был бессилен.
Е Тянь, как и все дети в его возрасте, не мог долго усидеть на месте. Заскучав, он встал и сказал: "Хи-хи, наставник, я пойду в город, поиграю. К ужину вернусь..."
Маолу находится в десяти километрах от поселка, где жил Е Тянь, поэтому он редко здесь бывал, разве что на новый год иногда. Если бы не радушный прием в доме Мяо, он давно бы убежал поразвлечься.
Старый даос отмахнулся: "Иди. Но запомни дорогу назад, чтобы не заблудиться..."
Получив разрешение наставника, Е Тянь обрадовался и бросился к выходу. У дверей его придержала невестка Мяо и сунула в карман старую купюру в 10 юаней, и он чуть не заплакал от радости.
До сих пор взрослые в деревнях в канун Нового гда часто дарят детям деньги, но не больше пяти цзяо. Даже на свадьбу или рождение ребенка в красный конверт клали всего лишь пару юаней.
До выпуска четвертой серии банкнот в 1988 году оставалось еще два года, и сейчас купюры больше десяти юаней встречались редко.
Так что эти бумажки с портретами рабочего и крестьянина казались Е Тяню астрономической суммой. Он ни разу не держал в руках такой "большой" купюры, только однажды видел у отца.
(прим. невестка Мяо дала Е Тяню купюры первой серии, выпущенной в 1948 году. Тогда были выпущены крупные номиналы от 1 до 50000 юаней. Но 10 и 50 юанях были изображены крестьянин и рабочий. В 1955 году была выпущена вторая серия банкнот с номиналами от 1 до 10 юаней, а также фыней и цзяо. В 1962 году была выпущена третья серия банкнот с аналогичными номиналами. Таким образом, на рынке не осталось крупных купюр. Во время выпуска второй серии произошла деноминация 1:10000, и старая купюра в 10000 стала равно новой купюре в 1 юань. Так что подарок невестки Мяо совсем не такой астрономический. Правда, в то время старыми банкнотами уже интересовались коллекционеры-нумизматы. Но, похоже, Е тянь ничего о нумизматике и деноминации юаня не знал.)
...
Обычно деревенские рынки многолюдны по утрам, но и сейчас, после полудня, там было немало народу. Е Тяня толпа не пугала. Прислушиваясь к веселым звукам гонга и барабана, он с трудом протискивался среди прохожих.
Распихивая зевак, Е Тянь просочился сквозь толпу и увидел бродячего актера с дрессированными обезьянами, который показывал представление на центральной рыночной площади.
Сделав сальто, одна из обезьянок взяла из рук хозяина банку и, держа ее на вытянутых лапках, направилась к толпе.
Желающие смотреть представление, бросали в банку монеты и купюры, бедняки отступили назад, но остались смотреть издалека. Е Тянь сжал в кармане банкноту с рабочим и крестьянином, подумал, и покинул центральную площадь.
Старый даос однажды сказал ему, что жизнь народа рек и озер трудна. Если он может помочь, то должен это сделать. Но сейчас Е Тянь не был готов расстаться с деньгами, и ему неловко было смотреть представление, не заплатив за него.
К счастью, на ярмарке было много других развлечений. Покинув представление с обезьянами, Е Тянь полюбовался на выступление силачей, которые разбивали кувалдой камни, лежащие на груди, зашел в лавку, где продавали лечебные пилюли из Шаолиня.
Его прогулка по рынку затянулась. Около четырех часов дня он оказался у прилавка продавца леденцов.
На самом деле это был не прилавок, а стол с металлической столешницей, на краю которого стояла небольшая угольная печь, окруженная деревянной решеткой. На печи стояла большая плошка, в которой булькал расплавленный сахарный сироп, а рядом лежала металлическая ложка с длинной полой ручкой и много тоненьких палочек.
Деревянная решетка состояла из двух рядов узких ячеек, куда продавец выкладывал готовые леденцы в виде человечков.
Продавец набирал ложкой немного сахарного сиропа с печи, обсыпал его пищевым тальком, а затем выдувал через полую ручку сироп в деревянную форму, тоже посыпанную тальком. Потом он вставлял в еще не застывшую фигурку деревянную палочку, обмахивал форму — и леденцовый человечек был готов.
Вокруг прилавка толпились дети, сосредоточенно глядя на процесс создания сладостей. Те, у кого были деньги, торопливо протягивали руки, чтобы купить леденец, остальные просто смотрели, словно завороженные.
Стоили леденцы недорого, всего один цзяо за штуку. Но Е Тянь долго мял в кармане десять юаней в нерешительности, и наконец, собрался уходить ни с чем.
Отец Е Тяня женился на женщине не из этих мест, и ему не выделили земли для посевов.
Е Дунпин — мастер на все руки, и электриком в поселении подрабатывал, и плотником, и резчиком по дереву. Многие односельчане могли похвастаться добротной мебелью, сделанной отцом Е Тяня. Но больше двухсот юаней в месяц у него никогда не было.
Да, в их доме часто бывала рыба на столе, Е Дунпин старался хорошо кормить сына. Но жили они в бедности, поэтому Е Тянь хотел отнести эти деньги домой и отдать отцу.
Не успел он сделать шаг от прилавка, как услышал крик: "Е Тянь, эй, это ты? Что ты здесь делаешь?"
Е Тянь обернулся и с другой стороны прилавка увидел толстенького мальчика, который взволнованно махал ему рукой. На запястье его красовались электронные часы.
Увидев его, Е Тянь криво усмехнулся. Так старался скрыть свое присутствие здесь, а все равно попался. Зная характер Го Сяолуна, можно не сомневаться, что завтра еще до начала занятий вся школа будет знать, в каком наряде он тут разгуливал.
Впрочем, прятаться было поздно. Го Сяолун уже был рядом и пальцем показывал на пару взрослых неподалеку: "Е Тянь, это мой старший дядя. Он недавно приехал из Соединенных Штатов. И я привел его на рынок..." (прим. родственника Сяолуна по-русски правильнее было бы назвать дедушкой. 舅姥爷, цзю лао е, брат бабушки по материнской линии. Но в китайском это все равно дядя. Или старший дядя.)
Е Тянь никогда не ссорился с Го Сяолуном, но и не дружил с ним. Он прекрасно понимал характер этого мальчика, любившего покрасоваться богатством своих родителей, а не собственными успехами. И сейчас он лишь рассмеялся и вежливо ответил: "Здорово. Сяолун, хорошие у тебя часы..."
Е Тянь в школе очень популярен. Хоть он и был самым озорным и непослушным, но по успеваемости всегда оказывался первым. Теперь, когда появилась возможность показать, что в чем-то он превосходит неофициального школьного лидера, Го Сяолун не хотел упускать этот шанс.
Старик, на которого только что указал Го Сяолун, заметил Е Тяня и, заинтересовавшись, подошел к ним.
Старику было немного любопытно. Он покинул свой родной город, когда был ненамного старше этих детей. С тех пор прошло лет сорок. Вернувшись, он интересовался всем, что происходит в родном городе, ему все было словно в новинку.
Почесывая в затылке, Го Сяолун спросил: "Е Тянь, почему ты в такой одежде? Ты хочешь отправиться в горы и стать даосом?"
Услышав ответ Е Тяня, старик печально вздохнул, и между его бровями пролегла морщинка. Но затем он рассмеялся. Разве могут дети понять причины его печали? Указав на прилавок с леденцами, он сказал: "Сяолун, пойди купи конфету и угости своего одноклассника..."
На самом деле леденец он хотел. Но он помнил наставления старого даоса, что скупой платит дважды. Это первое, чему его научил наставник. Нельзя просить о чем-то и пользоваться подарками, если нет возможности заплатить или отблагодарить. Полученное даром не принесет пользы.
Это был не простой леденец. Продавец украсил фигурку клейким сладким рисом, а толстый живот Сунь Укуна заполнял не застывший сахарный сироп.
Налюбовавшись фигуркой, можно проделать дырочку в животе Сунь Укуна и слизать вытекающий сироп, а потом съесть клейкий рис. Этот вид леденцов дети любят больше всего, и стоит он намного дороже, целых восемьдесят фэней.
Го Сяолун тоже пытался покрасоваться перед Е Тянем своей щедростью. Заметив, что одноклассник все еще отказывается, он сказал: "Е Тянь, дедушка купил леденец для тебя, просто возьми его..."
Е Тяню очень понравился сахарный Сунь Укун. Немного подумав, он согласился: "Хорошо. Нельзя отказывать старшим. Спасибо вам, дедушка!"
Выслушав благодарность Е Тяня, старик улыбнулся, ему ведь это ничего не стоило. На полках был только один такой человечек. Старик заплатил за двух и теперь с удовольствием наблюдал, как продавец выдувает новый леденец. Это искусство можно увидеть только в Китае.
Е Тяню все еще было неловко, он не привык ничего брать даром. Подумав немного, он потихоньку стал рассматривать лицо старика и забормотал: "Панцирь, черепаший панцирь, черепаший панцирь, появись..."
Но ничего не получалось, этот загадочный панцирь в его голове показываться не желал. А как его вызвать, Е Тянь не знал. Сколько он не повторял свою просьбу, ничего не происходило.
http://tl.rulate.ru/book/14729/3189006
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления