Онлайн чтение книги Золотые поля Fields of Gold
Золотые поля / Сельскохозяйственные угодья Глава 5 – лжет, глазом не моргнув

Утреннее солнце тихо освещало ночное небо ранней весны. Во дворе, вытянув шеи, запели куры. Старшая сестра-близнец Юй Сяокао, Юй Сяолянь, тихо оделась.

Юй Сяокао много спала днем, поэтому ее сразу разбудило движение старшей сестры. Она потерла глаза, посмотрела сквозь оконную бумагу и заметила, что на улице еще очень рано. - “Почему ты просыпаешься так рано?”

Юй Сяолянь зевнула и надела куртку, покрытую заплатами. Она взглянула на Госпожу Лю, которая спала на кровати Кан, и прошептала: “Вчера мама легла очень поздно. Я поработаю и дам ей немного отдохнуть. Еще рано, так что тебе надо еще немного поспать…”

Сяокао уставилась на худую спину девочки. Ей было всего восемь лет. В наше время она была бы просто ученицей начальной школы, которая все еще вела себя как избалованный ребенок перед своими родителями. Тем не менее, она уже была одной из главных жертвователей в этой семье.

Во дворе их бабушка снова начала кричать: "который час? Почему ты до сих пор не начала готовить?! Не думай, что ты можешь делать все, что хочешь, только потому, что в вашей семье есть больная!”

Этот человек также был тем, кто стратегически выбирал своих жертв. Она знала, что у госпожи Лю мягкий характер, а Юй Хай-послушный сын. Таким образом, она смогла схватить их все в свои руки. Она, вероятно, немного беспокоилась о старом Юй, поэтому обращалась с ним немного лучше.

Юй Сяокао нахмурилась от досады, когда услышала, что госпожа Чжан снова кричит рано утром. У нее была предвзятая бабушка, и ее старшая тетя всегда придиралась к ним. Кроме того, у нее также есть жадный и ленивый старший кузен, который всегда издевался над ними, в своей прошлой жизни она воспитывала своих младших брата и сестру сама. Хотя они и находились в трудном положении, но никогда не испытывали таких издевательств.

В течение последних нескольких дней госпожа Лю не только выполняла тяжелую домашнюю работу, но и заботилась о своей дочери по ночам. Таким образом, у нее почти не оставалось времени на сон. Ее тело изначально было слабым, и она была настолько худой, что у нее почти не было плоти на теле. Более того, ее лицо было таким бледным, что в ней, казалось, совсем не было крови. У нее также были темные синяки под глазами.

Услышав крики снаружи, госпожа Лю поспешно встала. Однако, встав с кровати, она сделала несколько неуверенных шагов.

Юй Сяокао поспешно встала с кровати Кан, чтобы поддержать мать, помогла ей сесть на кровать и сказала: “Мама, твой организм очень слаб. Тебе надо еще немного отдохнуть. Они не умрут с голоду только потому, что ты не готовила целый день! Если ты заболеешь, то отец будет убит горем…”

По ее наблюдениям, ее новый отец, Юй Хай, не только баловал своих детей, но и очень любил свою жену. Если он был дома, то всегда спешил взять на себя обязанности жены. Однако обычно он рыбачил, продавал рыбу и охотился каждый день. Поэтому он редко проводил время дома. Иначе здоровье госпожи Лю не ухудшилось бы так сильно.

- Глупая девчонка! Где ты научилась так говорить?! - На бледном лице Лю Муюнь появился румянец.

- Сяолянь не может закончить работу сама. Я пойду помогу ей. - Лю Муюнь хотела было направиться к двери, чтобы уйти, но дочь оттащила ее назад и усадила на кровать.

- Просто не обращай внимания на бабушку. У нее менопауза! Просто притворись, что не слышишь ее жалоб и не принимай близко к сердцу ее слова. - Юй Сяокао ненадолго замолчала, а потом вдруг громко закричала: - Мама, мама! - Что случилось?! Бабушка, иди сюда скорее! Моя мать упала в обморок!

Лю Муюнь сидела на краю кровати Кан и ошеломленно смотрела на дочь. Прежде чем она успела отреагировать, Юй Сяокао быстро прошептала ей: “Мама, ты упала в обморок от усталости. Почему ты не ложишься?”

После того, как ее младшая дочь очнулась от полученных травм, она стала более умной. У нее также стал более яркий и острый характер. Однако она не знала, от кого ее дочь узнала об этом. Лю Муюнь легонько постучала себя по маленькому лбу и легла рядом.

Как только Лю Муюнь закрыла глаза, госпожа Чжан толкнула дверь и вошла, ворча: “в чем дело? Какая беспокойная семья. Сяокао, почему твоя мать упала в обморок?”

- Моя мать не спала несколько дней, чтобы заботиться обо мне. Когда ты закричала, что никто ничего не приготовил, она торопливо встала и упала на землю. Сейчас она все еще без сознания. Я с большим трудом помогла ей лечь на кровать Кан, бабушка, мы должны попросить доктора, чтобы он пришел проверить ее. Я так боюсь, что мама не проснется. Вааа... - Юй Сяокао закрыла лицо руками и притворилась, что плачет.

Госпожа Чжан нахмурилась и посмотрела на свою вторую невестку, которая была такой тощей, что на ее теле почти не осталось мяса. Она не могла не пробормотать про себя: "болезненная жена Юй Хая на самом деле не заболела бы, верно? Если она действительно больна, то нам снова придется тратить деньги!

Она повернулась к Юй Сяокао и сказала: “нет необходимости вызывать врача. Твоя мать просто спит, потому что слишком устала. Перестань переживать по пустякам. Не беспокой свою мать и дай ей еще немного отдохнуть!”

Когда госпожа Чжан вышла и услышала, как ее старшая невестка нескромно замечает, что никто не готовит, она, наконец, взорвалась гневом: “ешь, ешь, ешь! Ты не умрешь, просто пропустив завтрак! Разве мало того, что наша семья уже была в беде! Перестань так шуметь по утрам! Если ты хочешь поесть раньше, то приготовь себе сама. Разве ты не видишь, что Сяолянь сейчас занята работой?!”

Младшая тетя Сяокао, Юй Цайди, тихо вышла из своей комнаты. Она набрала немного дров и хотела пойти на кухню, чтобы развести огонь. Однако госпожа Чжан не хотела, чтобы ее дочь готовила. Она быстро схватила метлу и шлепнула по руке свою старшую невестку, которая стояла, прислонившись к стене и греясь на солнышке. - Поторопись и иди готовить! Ты хочешь, чтобы твоя младшая невестка, которая все еще находится в подростковом возрасте, служила тебе?!

От ее слов Юй Сяокао потеряла дар речи. Она просто эгоистично заботилась о собственной дочери, не заботясь о дочерях других людей. Юй Сяолянь было всего восемь лет, и она была намного моложе ее дочери. Сяолянь весь день была занята работой, но ей было все равно. 

Мадам Ли прикрыла ушибленную руку и, ворча, вошла в кухню. Она неохотно развела огонь и, ругаясь, принялась готовить завтрак.

Когда Юй Сяокао увидела, что ее мать заснула вскоре после того, как легла на кровать, она тихо вышла из комнаты и осторожно закрыла дверь. Она взяла таз и пошла помогать Сяолянь кормить цыплят.

Однако Юй Сяолянь быстро выхватила его у нее. Она посмотрела на ее забинтованную голову и прошептала: Как я могу позволить тебе работать? Ты голодна? Иди присядь. Завтрак скоро будет готов!

Мадам Ли не работала на кухне уже много лет, поэтому она сильно вспотела, готовя завтрак для всей семьи. В ту эпоху люди ели дважды в день, обычно около десяти утра и четырех часов дня. Однако завтрак был подан почти в полдень.

Суп из бобовой пасты казался подгоревшим, а лепешки из смешанной муки были настолько сухими, что могли задушить людей насмерть. Старший сын, Юй Дасан, только что вернулся с рыбалки. Попробовав суп из бобовой пасты и лепешки, он не смог сдержать свой гнев: “как люди должны это есть? Лепешка тоже твердая, как камень. Это вообще съедобно?”

- Спроси свою жену! Я попросила ее готовить, и она была на кухне с девяти утра. Тем не менее, она делала это после работы на кухне в течение почти четырех часов! - Госпожа Чжан отломила кусок лепешки и принялась жевать его изо всех сил. Она наконец проглотила его, выпив два глотка супа из бобовой пасты.

Суп из бобовой пасты семьи Юй был приготовлен с соевым порошком и смешан с небольшим количеством проса. Изначально в супе присутствовал сильный бобовый привкус, поэтому при подгорании он становился еще более кислым.

- А где вторая невестка? Почему она не готовила сегодня? – Спросил старик Юй, нахмурившись и положив лепешку на стол.

Юй Сяокао быстро ответила: - Моя мать была так измучена, что потеряла сознание. Она все еще без сознания и лежит на кровати Кан.

- Что? Твоя мать упала в обморок? Пойду проверю, как она там! - Ю Хай поспешно бросился в свою комнату, даже не поев.