Онлайн чтение книги Мой жених влюблен в мою сестру My Fiance is in Love with My Little Sister
1 - 23

Не то чтобы меня принуждали к этому. Это не так, мне велели усердно работать. Однако оставлять это невысказанным было несправедливо. Поэтому я вернула женскую улыбку. Идеальная броня, чтобы не показывать никаких эмоций. Я думала, что это была лучшая реакция, чтобы встретить этих дворян. Затем я снова взялась за ручку и направилась к столу. 

Я знала, что только это может поддержать меня. Только знания, мудрость и образование могли бы сформировать меня. Вот почему мне пришлось работать намного больше. Независимо от того, сколько раз я повторяю свою жизнь, только это всегда было одинаковым. 

Поскольку было решено, что я буду невестой наследника маркиза, и меня представили Солейлу, большую часть своего времени я потратила на учебу ради этого. Первоначально мои квалификации не были достаточно хорошими. В конце концов, моя память была средней, и я не была очень общительной. Как можно больше я посвятила себя учебе. Укрывшись в архивах особняка, с утра до вечера я держала ручку и писала. 

Поскольку дом маркиза должен был взаимодействовать с зарубежными странами, я подумала, что будет лучше запомнить как можно больше иностранных языков, а также необходимо знать о мировой истории соответственно. Потому что я надеялась, что такие мелочи могут стать полезными в дипломатии. Иногда я училась с учителем, иногда одна. Я изо всех сил старалась не стать женой, которая бы смутил Солейла. 

Несколько книг были сложены на столе. Я думала, что они станут моей силой. В этой безмолвной комнате эхом разносился только звук ручки, скользящей по бумаге. Приготовленный к перерыву черный чай уже остыл, но горничные сюда не приходили. Время от времени Ал проверял мое состояние, но он не говорил и просто уходил. Вероятно, он беспокоился о том, чтобы не нарушить мою концентрацию 

Потому что я села на тот же стул, потому что кто знает, сколько часов у меня болит нижняя часть спины. В то время, когда я потянулась и вздохнула, тишина прервалась слабым смехом. В архиве была только я, поэтому, естественно, он не пришел из этой комнаты. Соблазненный высоким голосом, характерным для молодой девушки, которая снова зазвучала, я повернула глаза к окну. Солнечный свет, сияющий на красной ковровой дорожке архивов, был ослепительным. Мои глаза спонтанно изучали сцену позади них. Я могла видеть фигуры Сильвии и ее служанок. Они шли по солнечной лужайке, как будто подпрыгивая на ней. Горничные спешили за силуэтом, смеясь счастливым голосом, который, казалось, готовился в любой момент бежать. Это была небрежная сцена обычного дня. Сцена не особенная и не необычная. Единственное, что отличалось, это люди, идущие за ними, хозяин нашего дома, отец. И моя мама, которая шла дальше. 

Я наклонила голову, задаваясь вопросом, был ли сегодня особенный день, и сверху я не заметила фигуры моих родителей и младшей сестры, прогуливающейся по нашему широкому саду из-за солнца за спинами. Из архивов, расположенных на втором этаже, я действительно могла их хорошо видеть. Я искренне думала, что это выглядит забавно, и я размышляла над собой, которая скрывалась в тени, чтобы избежать солнечного света. Мое темное платье казалось зловещим. Платье моей младшей сестры, развевающееся на ветру, было светлого цвета, казалось, оно захватывало весь солнечный свет. Хотя из-за ее хрупкости было много раз, когда ей не разрешали выходить из комнаты, солнечное место подходило ей. 

В конце концов мои, казалось бы, здоровые родители и младшая сестра остановились в одном месте, и перед ними развернулся обед. Хорошо организованные горничные уже принесли стол из особняка. Когда мои глаза следовали за их силуэтами через стекло окна, я чувствовала, что могу дотронуться до этой счастливой и гармоничной семьи, но это было несколько болезненно. Эти архивы были тем местом, к которому я принадлежу, моя работа заключалась в том, чтобы получить от сюда знания. Никто ничего не сказал по этому поводу, и, поскольку мама выражала необычайно удовлетворенное выражение, я подумала, что это нормально. Даже сейчас это чувство не изменилось. Но если говорить о взаимодействии с моими родителями, это произошло только во время обеда. У меня даже не было воспоминаний об одном разговоре с отцом.

Я действительно хотела услышать мнение по вопросам, связанным с управлением территорией, но когда я попросила слугу сказать ему, что я хотела бы попросить его инструкции, моя просьба о встрече была отклонена одним словом, говоря, что он был занят. С намеком на сарказм мне сказали, что у него нет на меня свободного времени, даже нескольких минут.

Этот человек смотрел на Сильвию с улыбкой, стоя перед холстом в саду. С того места, где я стояла, я могла видеть, как отец рисует картину, и я поняла, что моя младшая сестра была его моделью. Это была роль матери, чтобы убедиться в этом? Она стояла на небольшом расстоянии от этих двоих, наблюдая за ними. Иногда смех смешивался в их разговоре, и его отголоски были полностью донесены до того места, где я стояла. Я была так далеко от них, и все же я слышала это, как странно это было.

Мирный день. Живой день прошел с семьей. И я, кто смотрела на это из далекого места. Между прочим, мой взгляд упал на книги на иностранном языке, сложенные на столе. Я должна открыть их прямо сейчас и выучить слова. Иначе я проиграю другим барышням моего поколения. Таким образом, я не думаю, что сейчас самое время смотреть на фигуры моих родителей и моей младшей сестры. 

Но мои глазаотказывали смотреть на них, чтобы разорвать, я сделала шаг назад. Сразу же мои силы покинули меня. Я не могла сохранить равновесие и моя правая рука, которую я протянула, быстро стряхнула стопку книг. О нет, как я и думала, книги рухнули, и в то же время бутылка с чернилами упала. Темно-синяя жидкость распространилась по столу, капли которой падали из-за угла, беспощадно какая на книги лежавшие на полу. Смущенная внезапным инцидентом, я рефлекторно протянул руку, чтобы поймать капли и остановить поток чернил. От кончиков моих пальцев до запястья все было окрашено в темно-синий цвет, и хотя я не знала, что оно представляет, я думала, что настоящая я может быть испачкан таким образом. 

В своей повторяющейся жизни я делал все, чтобы защитить себя. Даже когда я упала до такой степени, что стала проституткой, я продолжала свою жизнь, подчиняя свое тело. Чтобы накопить как можно больше «сегодня». Это было моей целью, и это и только это стало моей жизнью. Когда я так думала, я бесповоротно хотела плакать, но когда возникло желание плакать, я сильно закрыла глаза. Мои стиснутые зубы издавали неприятный звук. Несмотря на это, я не хотела ослаблять свои губы. Потому что казалось, что если бы я хоть немного ослабила свои силы, то я заплакала бы. Я продолжала моргать снова и снова, ожидая, что мои слезы рассеются. Обеими руками, окрашенными в черный цвет, я держала на уровне сердце поверх моей одежды. 

... ... В тот день, когда я дебютировала в обществе, тот, кто сопровождал меня, чтобы сделать поклонны вежливости, был Солейл. Он посмотрел на подвеску, украшающую мою шею, и сказал, что это великолепная драгоценность. Заодно похвалив меня, сказав, что я «прекрасна» лишенным тоном каких-либо эмоций, он также сказал что: любовь вашего отца к вам может быть замечена через этт кулон. Он был прав. Поскольку не было других камней, которые можно было бы выбрать с большим драгоценным камнем того же цвета, что и мои глаза, цвета мертвых листьев, он получил высокую цену за свою редкость. Не было неправильно сказать, что он великолепен. Также было неправильно говорить, что любовь отца видна через это. Это ясно показало, насколько я не любима. 

Но в то время все было в порядке. Потому что в конце концов Солей был здесь. Потому что он держал меня за руку, поддерживая мое тело, когда я, казалось, собиралась упасть из-за моих совершенно новых ботинок, к которым я не привыкла. Его холодный, ледяной взгляд даже казался мне милым. Одной мысли о том, что однажды этот мужчина станет моим мужем, было достаточно, чтобы наполнить мое сердце удовлетворением. Наверное, никто не поймет мою жажду тепла других, потому что мама не обнимет меня. Поймите, я чувствую, что обычная картина, выполненная любителем, которая не должна иметь никакой ценности, была более красивой и драгоценной, чем любой драгоценный камень. Как жалко было жить, рассказывая себе, что я не любима. Вот почему я безоговорочно любила мужчину, который станет моим мужем.

"...... Вы когда-нибудь пытались подумать, почему вас не любят?"

В одной из моих жизней был человек, который сказал мне это в этом месте. Когда солнечный свет ощущался на кромешной черной одежде, я заметила, что она немного голубоватого оттенка. Хотя это был тревожный разговор, эти черные глаза были совершенно спокойны. 

«Точно так же, как нет причины любить кого-то, ты никогда не думала, что может не быть причины не быть нелюбимой?» 

Даже если бы я думала, что его фарфоровое лицо не выглядело человеческим, я также думала, что на нем было какое-то скорбное выражение. Я просто знала эти глаза, те глаза, которые, казалось, сомневались во всем и во всех на свете. Я сидела за столом, держа свою ручку, как обычно, но я не могла записать в блокнот ни одной вещи. Кроу, опустивший взгляд на руку, снова засмеялся. 

"Почему"

Вопрос отозвался эхом в архивах, так как хохот извне все еще был едва слышен. 

"Что, имеет ворон ..."

Мой голос сильно дрожал. Стук моего сердца неуклонно рос в моих ушах. 

«... Если нет причин любить, то, что вы делаете, может быть бессмысленным».

За пределами моего туманного зрения я могла видеть белое лицо, неловко улыбающееся мне. У этого ворона было такое человеческое выражение лица, что в отличие от него,я растроилась. Видя меня такой, Кроу ответил, направляя взгляд к окну: «Даже я смеюсь». Я сказала ему, что знаю, что это бессмысленно, но, может быть, из-за того, что он не слышал мой бормочущий голос, ответа не было ... ... 

"Почему здесь" 

Мои руки были холодными. Я и Ворон в моей памяти наверняка обменялись этими словами в архивах. Но, пока я этого не запомнила. Нет, скорее чем ... ... у меня даже не было воспоминаний об этом. 

В прошлом я была человеком, который никогда ничего не забывал. По этой причине я думала, что никогда не смогу отбросить свою любовь. Но когда мои жизни накапливались, моя память стала мутной. Были вещи, которые я могла вспомнить, и вещи, которые я больше не могла делать. Это было точно так. 

... ... Может быть есть, что-то очень важное, что я забыла.