Онлайн чтение книги Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея Scum Villain's Self-Saving System
Нелёгкая задача

— Да, учитель? — мгновенно развернулся Ло Бинхэ.

— Комнаты учеников с другой стороны. А ты куда собрался?

Как спальни учеников, так и сарай для хвороста располагались слева, Ло Бинхэ же целенаправленно двинулся куда-то направо.

— Этот ученик желает пойти на кухню, чтобы приготовить учителю завтрак.

От этих слов Шэнь Цинцю стало не по себе.

Он и впрямь не отказался бы от завтрака в исполнении Ло Бинхэ, однако позволить ученику убить на это остаток ночи — поступок в духе мачехи из «Золушки». Короче говоря, как ни посмотри, так не годится.

В конце концов совесть победила в нелёгкой борьбе с аппетитом. Шэнь Цинцю кашлянул:

— Не глупи. С чего тебе взбрело в голову готовить среди ночи? Ступай спать.

Ло Бинхэ понимал, что учитель заботится о его самочувствии. Послав ему благодарную улыбку, юноша, однако, не собирался подчиняться его велению: он намеревался, усыпив бдительность учителя, прокрасться на кухню некоторое время спустя.

Шэнь Цинцю хотел было спросить, ночует ли он на прежнем месте в сарае, но подумал, что это не самая лучшая идея: подобный вопрос наверняка ударил бы по самоуважению юноши. С другой стороны, даже если выделить Ло Бинхэ место в спальнях учеников, Мин Фань с приспешниками всё равно его оттуда выдворят. Едва представив это, Шэнь Цинцю ощутил болезненный укол сострадания.

Поразмыслив, он наконец решился:

— Завтра соберёшь свои вещи и переберёшься сюда.

— Учитель? — искренне растерялся Ло Бинхэ.

— Снаружи от моей бамбуковой хижины есть пристройка. Начиная с завтрашнего дня будешь жить там.

Это должно было значительно упростить обязанности Ло Бинхэ по приготовлению еды и уборке — при этой мысли тучи на небосводе совести Шэнь Цинцю малость разошлись. Совсем недавно, пережив потрясение, он готов был бежать от Ло Бинхэ за тридевять земель, теперь же едва не потирал руки в предвкушении того, как сам главный герой будет подавать ему чай и носить воду.

«А ведь в конечном итоге я неплохо устроился, а?»

Витая в облаках, он не обращал внимания на реакцию ученика. Внезапно Ло Бинхэ подскочил к нему и крепко обнял.

Застигнутый врасплох, Шэнь Цинцю сперва вздрогнул, а затем густо покраснел.

Итак, в свои почтенные годы он наконец-то удостоился крепких объятий — вот только не утончённой благоухающей сестрички, а пышущего юношеской энергией подростка, бр-р-р…

Не замечая осторожных ёрзаний учителя в тщетных попытках вывернуться, Ло Бинхэ в экстазе повис у него на шее, восклицая прямо в ухо наставнику:

— Учитель! Учитель!

Кое-как высвободив одну руку, Шэнь Цинцю воздел ладонь, раздумывая, куда бы её деть. Поколебавшись, он, в конце концов, опустил её на затылок Ло Бинхэ, потрепав его по голове.

— Всё в порядке. К чему такие нежности, тебе ведь уже не десять лет!

Что до Ло Бинхэ, то тот, похоже, не видел в этом ничего предосудительного, однако слова учителя изрядно его смутили. Не забудься юноша от восторга, разве решился бы он вести себя так с величественным недосягаемым учителем? Неохотно отлепившись от наставника, он пробормотал, залившись краской:

— Учитель прав, этот ученик забылся.

Будь на его месте и впрямь какой-нибудь десятилетка, подобный поступок выглядел бы мило. Что же до пятнадцатилетнего Ло Бинхэ… это всё равно было чертовски мило! Этот юноша с лицом нежным, как первый листок по весне, казался очаровательным, что бы он ни делал!

Сгорая от стыда, Ло Бинхэ не преминул заметить, что цвет лица учителя едва ли можно счесть здоровым.

Даже для бессмертного противостояние с Мэнмо сразу после отравления Неисцелимым ядом — это чересчур. Хоть Шэнь Цинцю всеми силами старался не выказать слабости, его лицо осунулось и побледнело. Убедившись, что учителю как никогда необходим отдых, Ло Бинхэ наконец-то убрался восвояси, но вместо того, чтобы вернуться в сарай, он таки отправился на кухню кружным путём.

Юноша принял твёрдое решение: отныне он будет всеми силами способствовать выздоровлению учителя, обеспечивая его самой питательной пищей!

Стоило двери закрыться за спиной Ло Бинхэ, как в голове Шэнь Цинцю вновь раздался сигнал:

[Уровень крутости главного героя возрос на 50 баллов!]

Шэнь Цинцю не знал, что и сказать.

«Это ещё за что? — вопросил он про себя. — Система что, окончательно пошла вразнос? Или всё-таки прониклась ко мне тёплыми чувствами, пусть и с запозданием?»

Однако он и впрямь слишком вымотался, чтобы пытаться прояснить происхождение баллов. Быть может, теперь их начисляют за жаркие объятия, хе-хе…

***

Следующее утро Шэнь Цинцю беззастенчиво продрых, пока его не разбудили лучи солнца и восхитительный запах риса с рыбой. Видимо, в пристройке Ло Бинхэ уже приступил к готовке. Распространяясь по округе, этот аромат дразнил учеников, на долю которых досталась обычная безвкусная трапеза. Привлечённые им, они сгрудились у двери кухни, подглядывая за сотоварищем.

При этом они едва не жевали рукава собственных одеяний от досады, в особенности заслышав похвалы Шэнь Цинцю в адрес стряпни ученика — причём оба так и сияли улыбками, словно два медных таза. Отторжение скромной персоны Ло Бинхэ достигло высшей точки в сознании его соучеников.

И как только учитель не видит, что этот бесстыжий интриган завоевал его расположение исключительно благодаря дьявольским замыслам, бесчестным приёмам и хитроумной лжи! И вы только взгляните на мастера — весь так и светится, словно ему только что преподнесли самый дорогой подарок в жизни!

Проторчав там до сумерек, они проследили, как Ло Бинхэ проследовал к пристройке у дома Шэнь Цинцю. Это открытие подобно молнии поразило юных адептов Цинцзин, за последние годы привыкших разве что не вытирать младшим сотоварищем пол!

Хоть Шэнь Цинцю и велел ученику перенести вещи, на поверку тому было ровным счётом нечего перетаскивать, кроме самого себя.

Подушка? Пук соломы вполне сгодится. Одеяло? Для этого есть верхнее платье… впрочем, учитель без его ведома уже позаботился и об этом.

Шэнь Цинцю всегда был полон сочувствия к юному главному герою, на детство которого выпало слишком много страданий. Хребет Цанцюн, при всех своих достоинствах и недостатках, являл собой обширную школу заклинателей, уж явно не страдающую от скудости средств, и потому лишать несчастного юношу элементарных удобств было просто-напросто жестоко.

Возможно, впервые в жизни Ло Бинхэ предстояло спать на приличной кровати. Где ему только не приходилось почивать в прошлом: в корзине, покачивающейся на водах замерзающей реки, на холодной сырой земле, на шумных людных улицах и даже в горных пещерах, питаясь ветром и укрываясь росой. Теперь же, раскинувшись на широкой чистой постели, он ощутил почти нереальное чувство полного блаженства.

В особенности, когда вспомнил, что Шэнь Цинцю лежит прямо за стеной.

Возможно, именно то, что он безостановочно думал об этом ночь напролёт, послужило причиной тому, что Мэнмо так и не дал о себе знать. Это ничуть не умалило решимости Ло Бинхэ — он терпеливо ждал, пока Демон Снов не объявился несколько дней спустя.

На сей раз он не озаботился специальным заклятием — просто возник во сне Ло Бинхэ, приняв вид сгустка чёрного тумана.

На глазах юноши туман постепенно уплотнился, и из тёмной массы раздался знакомый голос:

— Ну что, малец, надумал что-нибудь дельное за три дня?

— Разве старейшина не ведает о моём решении? — парировал Ло Бинхэ.

— Не только это, — Мэнмо издал довольный смешок, — но и то, что ты не пожалеешь о нём. Запомни этот день как следует, мальчишка, ибо сегодня — начало твоего стремительного взлёта!

Однако юношу весьма мало занимал стремительный взлёт — ничуть не тронутый энтузиазмом демона, он сложил руку в церемонном жесте:

— У этого юнца есть ещё одна просьба.

— Если уж ты согласился, то, без сомнения, мы обо всём договоримся! Выкладывай побыстрее и приступай к принесению ученических обетов! — настаивал Мэнмо, не подозревая, насколько сильно его цветистые фантазии расходятся с реальностью.

— То, чего хочет этот юнец, и вправду связано с ученичеством, — отозвался Ло Бинхэ. — Щедрость моего учителя по отношению ко мне воистину необъятна, словно гора, чья вершина теряется в облаках — могу ли я пренебречь оказанными мне благодеяниями, признав своим учителем другого…

Он ещё не успел договорить, когда Мэнмо раздражённо прервал его:

— Ладно, ладно! Этот старик обойдётся и без этого, доволен?

Видимая лёгкость, с которой Демон Снов согласился с этим требованием, скрывала жестокий урон, нанесённый его самолюбию: впервые за долгие столетия он согласился передать кому-то жемчужины своих знаний, а неблагодарный сопляк даже не желает признать его учителем! Мог ли он оскорбить его сильнее? Это же всё равно что усыновить ребёнка, чтобы он потом стащил семейные реликвии!

Однако Ло Бинхэ это вполне устраивало.

— Премного благодарен старейшине, — торжественно провозгласил он.

Юный заклинатель и в самом деле скорее отказался бы от всех открывшихся перед ним возможностей, чем даровал заветное звание Шэнь Цинцю кому-то другому.

Не утрать Мэнмо материальную форму, при виде этой довольной физиономии его собственную перекосило бы жутким образом.

Что ж, в этом был весь Ло Бинхэ: перед своим учителем он был сама воспитанность и покладистость — чем вам не белоснежный цветочек? — однако всем остальным этот бутончик при случае готов был задать жару, чуть что-то приходилось ему не по сердцу. Воистину, будто два разных человека!

Старому демону оставалось только посочувствовать!

***

Время летело подобно стреле, солнце и луна носились туда-сюда, будто непоседливые дети.

…На самом деле Шэнь Цинцю крайне неохотно применил эту избитую метафору, но ничего более удачного на ум не шло.

День за днём он играл на цине (общее название ряда струнных музыкальных инструментов, распространённых в Китае), читал, практиковался в каллиграфии, живописи, боевых искусствах, журил Ло Бинхэ, когда блюда приходились ему не по вкусу, и куда чаще пререкался с Лю Цингэ. Периодически он заходил к Юэ Цинъюаню, чтобы доложить о своей работе — в общем, жил в полном соответствии со своим принципом: «Радоваться жизни, пока есть возможность».

Пока не пришло время отправляться на собрание Союза бессмертных.

Вот этот день и настал. Вольготное течение жизни на пике Цинцзин настолько усыпило бдительность Шэнь Цинцю, что ему почти удалось выбросить из головы ожидающий его неизбежный конец.

Его личный финал, который станет лишь первой ступенькой к возвышению Ло Бинхэ, приобретению гарема из бесчисленных белокожих красоток и неизбежному погружению этой прекрасной яростной души в непроглядный мрак. И как он только мог об этом забыть!

Потому-то приглашение на позолоченной табличке прямо-таки выбило Шэнь Цинцю из колеи.

Собрание Союза бессмертных было первой кульминацией «Пути гордого бессмертного демона» и, по совместительству, поворотной точкой сюжета.

Проводившееся раз в четыре года собрание Союза бессмертных являло собой место встреч многообещающей молодёжи, предоставляя им широкие возможности для развития способностей и устройства своего будущего. Форма собрания менялась раз от раза — решение принималось на совете старейшин — но, независимо от места проведения, оно притягивало помыслы всех мало-мальски амбициозных юных дарований.

Ведь, независимо от принадлежности к миру заклинателей или боевых искусств, отличившись на собрании Союза бессмертных, ты можешь быть уверен, что твоё имя прогремит по всему миру, войдя в список избранных.

Изначально «Путь гордого бессмертного демона» был принят публикой весьма прохладно, однако, как только речь зашла о собрании Союза бессмертных, оценки и подписки стремительно взлетели вверх!

Стоит в двух словах упомянуть о причинах подобных восторгов. Начиная с этого эпизода Сян Тянь Да Фэйцзи наплевал на жалкие остатки своих моральных устоев, утопив читателей в славословиях железным мускулам главного героя и грациозным, словно ручеёк, сестричкам. Периодически автор и впрямь выдавал куски весьма годного текста, заставляющего уши пылать, но была и ещё одна немаловажная причина, из-за которой, собственно, Шэнь Юань кое-как добрался до конца этого невыносимого словоблудия.

Это было невероятное разнообразие сверхъестественных тварей!

Великий Самолёт, Пронзающий Небеса, так и не удосужился толком разобраться в том, что представляет собой мир заклинателей, то и дело безнаказанно путая путь духовного зарождения с путём духовного возвышения, потому что его познания никак не влияли на получаемый от книги доход.

Хоть «Путь гордого бессмертного демона» и носил гордое звание «романа о мире заклинателей», куда правильнее было бы отнести его к разряду «мистики», потому как описания всяческой бесовщины в нём явственно подминали под себя всё связанное с заклинательством. В качестве романа о заклинателях книга была оторви да выбрось, однако как мистический роман представляла собой определённый интерес.

И совсем скоро Шэнь Цинцю предстояло столкнуться лицом к лицу со всеми разновидностями лютой нечисти, измышлённой автором.

И, что ещё прискорбнее, именно тогда он будет вынужден лично разобраться с открывшим свою истинную природу Ло Бинхэ, безжалостно скинув его в Бесконечную бездну.

Итак, колесо его судьбы (вернее, корявого сюжета) начало свой неумолимый поворот…