Онлайн чтение книги Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея Scum Villain's Self-Saving System
Культурные особенности демонической расы

Перед ним в ужасе скорчилась группа людей… вернее, демонов, но на поверку разница была не так уж велика.

Тот, что спереди, прямо-таки трясся от страха:

– Мы всего-то навсего… позаимствовали пару безделушек из Царства людей, чтобы обменять их…

Поскольку собственных денег у демонов не было, они по большей части пробавлялись бартером. Если что-то радует глаз, то они готовы это обменять – в противном случае и не позарятся. Что же до уровня развития ремесел у демонов, то достаточно сказать, что даже самая примитивная вышивка считается у них чуть ни не произведением искусства, так что не стоит удивляться, что различные поделки из Царства людей здесь довольно высоко ценятся. Духовные кристаллы, напротив, почитаются тут почти за мусор, который валяется на каждом углу.

А ведь в Царстве людей на них можно было бы неплохо разжиться!

Шэнь Цинцю со щелчком захлопнул веер.

– На этих нищих, позабытых богами землях на краю мира люди едва сводят концы с концами, и все же вам не совестно наживаться на их несчастье, грабя их напропалую – воистину, я не назвал бы подобный образ действий приемлемым.

Маленький демон явно растерялся.

Насколько он помнил, в тот момент, когда он был пойман, этот… великий заклинатель был занят примерно тем же самым – таскал… ох, простите, одалживал – одежду с веревки?

Не говоря уже о том, что веер, которым он столь эффектно размахивал, имел то же происхождение.

«Меня вынудили обстоятельства, – тотчас подыскал себе оправдание Шэнь Цинцю. – Не мог же я, в самом деле, разгуливать в сплошь перемазанной грязью одежде, словно какой-нибудь дикарь?

Это навело его на куда более продуктивную мысль: а ведь если дать этим воришкам от мира демонов средства на приобретение этих безделушек, то, быть может, это заложило бы основу мирного и процветающего общества, поставив демонов в совсем иные отношения с людьми, которые прежде только и помышляли, как бы от них избавиться?

В любом случае, Шэнь Цинцю, как типичный безответственный представитель сонмища подобных ему героев, посчитал, что, коли он собирается взять этих бедолаг под свое крылышко, не помешает сперва разузнать о них побольше.

– Вы едите разлагающуюся плоть? – поинтересовался он с дружелюбной улыбкой.

Демоны растерянно покачали головами. Однако едва Шэнь Цинцю собрался вздохнуть с облегчением, как стоявший впереди маленький демон заявил:

– Отец говорит, что такое могут позволить себе лишь настоящие богачи…

– Довольно, – поспешил прервать его Шэнь Цинцю.

«Ну ладно, в конце концов, это не имеет никакого отношения к экономике, – рассудил он про себя. – Ло Бинхэ ведь сделался важной шишкой, верно? Однако что-то я не припомню, чтобы он лакомился подобными вещами на страницах романа…»

Помедлив, он задал другой вопрос:

– Как тебя зовут?

– Лю Гэцю, – отозвался маленький демон.

(Лю Гэцю 六个球 (Liù Gèqiú) – в пер. с кит. букв. «шесть мячей/шаров/луковиц».)  

– Что это еще за имя такое? – не удержался Шэнь Цинцю.

– Когда я родился, отец поднял меня на руки и сказал, что я вешу как шесть шаров.

«М-да, что тут скажешь…»

Каких, спрашивается, шаров? Для пинг-понга или для боулинга? Одним словом, то еще имечко…

Прочие поспешили последовать примеру собрата, наперебой принявшись выкрикивать свои имена: похоже, назваться в числе первых для них было делом чести.

И все они именовались исключительно по принципу «что вижу, то пою»!

Такого понятия, как фамилия, у демонов не существует; что до имен, то тут полет их фантазии ничем не ограничен. Чего стоят имена поднявшихся из нижних социальных слоев старейшин Тяньчуя и Дуби. У знати, однако, дело обстояло несколько лучше – взять хоть Мобэй-цзюня, Ша Хуалин и отца Ло Бинхэ.

(Тяньчуй 天錘 – «небесный молот», Дуби 独臂 – «однорукий».)

Шэнь Цинцю посетила непрошеная мысль, что можно счесть удачным стечением обстоятельств, что Ло Бинхэ не угодил в Царство демонов сразу после рождения – в Царстве людей, по крайней мере, не называют детей так, словно они заведомо в чем-то провинились перед родителями.

А ведь в самом деле любопытно, какое имя даровали бы ему собратья-демоны?

Личико-С-Обложки?

Ну уж нет, наверняка они придумали бы что-нибудь более впечатляющее, вроде «Раскалывающего Горы, Сокрушающего Небеса». Помнится, какая-то застенчивая девица из оригинального романа именно так описывала его выдающиеся «таланты» в этой самой области. После трех тысяч ночей в своем необъятном гареме… да что там, тысячелетия спустя его золотой жезл все так же крепок. На самом деле, ему идеально подошло бы имя «Непревзойденный огурец», но коли его уже застолбил Шэнь Цинцю, то… как насчет «Лорд Небесного Столпа»?

Ха-ха-ха, святые помидоры, вот ведь угар… Лорд Небесного Столпа Ло… Ужасающе пошло, но, черт побери, и впрямь будоражит!

Поймав себя на том, что смеется в полный голос, Шэнь Цинцю отвесил себе увесистую оплеуху.

Ты, черт побери, совсем с катушек съехал!

Подумать только, докатился до пошлых каламбуров с именем главного героя!

Смешно тебе, да? Ты хоть соображаешь, над кем смеешься?

Маленькие демоны были изрядно озадачены тем, как великий заклинатель перед ними сперва едва не свалился наземь от хохота, а затем наградил себя звонкой пощечиной по столь же неведомой им причине, но на всякий случай не отваживались даже дышать, не то что выказать свое изумление. Затем на лице Шэнь Цинцю застыла широкая улыбка. Опустив веер на плечо Лю Гэцю, он притянул маленького демона к себе.

– Где ты это взял? – вопросил он, подхватив висящие на поясе демона ножны.

Само собой, он неспроста обратил внимание на эту вещь.

Ведь эти ножны по праву принадлежали мечу Шуйсэ, которым, в свою очередь, владела одна из главных героинь этой истории, Лю Минъянь!

Это ж залог бессмертной любви между главным героем и героиней, ясно вам? Именно поэтому еще тогда, на хребте Цанцюн, Шэнь Цинцю уделил особое внимание этому предмету – и потому тотчас узнал его с первого же взгляда! И как, спрашивается, этот артефакт угодил в грязные ручонки этого мелкотравчатого демона?

– Я-я-я его не крал, – принялся запинаться Лю Гэцю, – просто подобрал…

Неплохо для случайной находки, ничего не скажешь! Не слишком убежденный этим объяснением Шэнь Цинцю потребовал:

– Где ты его нашел?

– П-п-пару дней назад, – начал Лю Гэцю, – эту дорогу наводнили важные персоны, веля своим подручным расчистить путь. Нам стало любопытно, так что мы спрятались у обочины и подобрали это, когда они ушли.

«Важные персоны»?

По всей видимости, речь шла о знати Царства демонов.

Обычно их нечасто встретишь в таких пограничных областях, как Граница – подобные пустынные места им не больно-то по нраву – оттого их появление и привлекло к себе подобное внимание. Что же за важные особы могли прошествовать тут процессией, оставив на дороге ножны меча Лю Минъянь, с которыми она не расстается?

Разумеется, кое-кто из таких персон тотчас пришел Шэнь Цинцю на ум.

– Одной из этих важных персон часом не был… недурной собой юнец? – Поразмыслив, он поправился: – Вообще-то, он не то чтобы просто недурен собой. Можно сказать, он довольно привлекателен. Весьма. Белая кожа, правильные черты лица, высокий, не очень-то улыбчивый, а когда все-таки улыбается, то от этого всем малость не по себе?

Лю Гэцю покачал головой, отчего-то краснея.

Что же его так смутило? Шэнь Цинцю возобновил допрос, но больше не сумел вытянуть из него ни слова. Вновь все обдумав, он пришел к выводу, что, быть может, это был вовсе не Ло Бинхэ.

В конце концов, Ло Бинхэ обладал супероружием, которое, отрицая любые законы физики, разрезает самою ткань мироздания, открывая проходы между двумя мирами по произволу владельца – так зачем ему тащиться в эти забытые богами земли по дорогам нищих контрабандистов?

Однако это лишь порождало новые вопросы: могло ли то, что вещи Лю Минъянь оказались в распоряжении какого-то клана демонов, свидетельствовать о том, что она сама, оплошав, попала к ним в плен?

Шэнь Цинцю напряг память, силясь припомнить эпизод оригинального романа, где главная героиня оказалась бы в подобной ситуации. Хотел бы он знать, что за злополучный бандит имел несчастье покуситься на жену Ло Бинхэ…

Хоть брат и сестра Лю почти не покидали своих пиков, в оригинальном романе упоминалось, что между ними всегда были хорошие отношения. Поскольку они оба были не слишком-то большими поборниками семейных нежностей, редкие встречи не были помехой их дружбе. К тому же, даже не будь девушка младшей сестренкой Лю Цингэ и любимой ученицей Ци Цинци, Шэнь Цинцю все равно не смог бы пройти мимо, не выяснив, что сталось с одним из адептов Цанцюн.

Помимо всего прочего, он не мог не воспользоваться тем, что наконец-то избавился от тирании Системы (хотя бы на время), так что теперь можно было не страшиться ее противоречивых директив и внезапной потери баллов; почему бы и не глянуть, что там стряслось?

– Так где здесь проход между мирами? – наконец поинтересовался он.

***

В полночь Шэнь Цинцю укрылся в кроне дерева, тщательно скрыв все следы своего пребывания, и принялся наблюдать за дорогой.

Он понятия не имел, сколько времени прошло до того момента, когда воздух разрядился настолько, что это стало заметно невооруженному глазу.

Глаза Шэнь Цинцю загорелись в предвкушении, и он затаил дыхание, прислушиваясь – из разрыва выскочил один-единственный облаченный в черное юноша.

Хоть между ними оставалось приличное расстояние, исключительное зрение Шэнь Цинцю позволило ему рассмотреть незнакомца как следует: лет семнадцати, в резких чертах красивого лица читается напряжение – Шэнь Цинцю явно где-то его видел, но не мог вспомнить, где именно.

Внезапно тишину ночи прорезал звонкий женский голос – прохладный и мелодичный, он отдавался эхом в глубине леса:

– Как я и предполагала, адепты пика Байчжань и впрямь превосходят все ожидания – подумать только, даже будучи связанным сотнями вервий бессмертных, ты умудрился одолеть множество моих подчиненных и столь упорствовал в попытках совершить побег, ни на мгновение не поддаваясь слабости!

При звуках этого голоса Шэнь Цинцю посетило озарение.

Прекрасная, благородная, окруженная многочисленной свитой, при одном упоминании о которой краснеют даже демоны – да это же Ша Хуалин!

Пардон, еще одна главная героиня. Как говорится, давненько она не давала о себе знать – а ведь ее не стоило сбрасывать со счетов!

Если Лю Минъянь и впрямь угодила в ее когти, то дальнейшее уже не выглядело столь же радужным. При одной мысли об этом Шэнь Цинцю побледнел.

Неудивительно, что в движениях бегущего ощущалась некая скованность – прежде Шэнь Цинцю всматривался лишь в его лицо, теперь же, опустив взгляд, заметил множество серебристых нитей, обвивших его тело. Судя по его одеждам, это и впрямь был адепт Байчжань, но Шэнь Цинцю не припоминал там столь юного ученика.

Видя, что ему не убежать от преследовательницы, юноша внезапно остановился – выражение его лица прямо-таки излучало решимость.

– Хочешь сразиться со мной – так дерись!

Ша Хуалин тотчас материализовалась под деревом алым пятном, заметным даже в ночной тьме, и приблизилась к юноше, завлекательно покачивая бедрами. Разразившись низким грудным смехом, она изрекла:

– Я же потратила столько сил, чтобы заполучить тебя – как же я могу с тобой биться? Почему бы тебе не проявить любезность, пойдя со мной по доброй воле?

Однако взрывной темперамент юноши явно противился подобной капитуляции, так что он просто плюнул ей под ноги вместо ответа.

– Не желаешь? – бросила Ша Хуалин. – Хоть я не могу вредить твоей душе, отчего бы мне не отрубить тебе руку или ногу – это никак не повлияет на твою полезность.

С этими словами она попыталась схватить юношу, но вместо этого ощутила необъяснимую вибрацию в кончиках пальцев. Решив, что адепт попросту увернулся, она отдернула руку, но, когда поднесла ее к лицу, то обнаружила, что все пять длинных пурпурных ногтей срезаны до основания.

Хоть ее тело при этом не пострадало, волосы демоницы встали дыбом.

– Кто здесь? – выкрикнула она.

Если этот кто-то сумел с такой легкостью лишить ее ногтей, то он с подобной непринужденностью мог бы походя перерезать ей горло!

Тем временем довольный своей выходкой Шэнь Цинцю вернулся на наблюдательный пост.

На самом деле, он хотел лишь припугнуть Ша Хуалин – да и вообще, она же должна понимать, что, разгуливая с ногтями подобной длины, создает всем массу трудностей! Всякий раз, когда она оказывалась рядом, Шэнь Цинцю все время подсознательно боялся нечаянно задеть один из них – право, сломав его, он бы почувствовал себя ужасно. А уж как от них настрадается спина Ло Бинхэ… Пусть этого извращенца Сян Тянь Да Фэйцзи заводят такие штуки, и пусть Ло Бинхэ обладает поистине нечеловеческой способностью к регенерации – это ж ведь не значит, что так и надо, верно?

Однако вместо того, чтобы расхолодить Ша Хуалин, это происшествие, похоже, лишь подстегнуло ее агрессию: один взмах кулака – и вокруг оставшихся ногтей закрутился шар зловещей демонической энергии, который она незамедлительно швырнула в юношу. Она не только не замерла от страха, а еще пуще распалилась – вот это баба, я понимаю!

Не в силах оставаться в стороне, Шэнь Цинцю спрыгнул на дорогу, словно по волшебству материализовавшись между двумя соперниками. Собрав духовную энергию в ладони, он сделал выпад в сторону Ша Хуалин.

Он знал, что его новое тело прямо-таки распирает от духовной энергии, но не ведал, до какой степени: их ладони еще не соприкоснулись, когда Ша Хуалин внезапно отлетела, словно отторгнутая одноименным полюсом магнита, а одежды, которые и без того так себе прикрывали ее наготу, слетели окончательно…

Хоть это и можно было счесть приятным бонусом, Шэнь Цинцю с самого начала взял за главное правило выживания в этом мире: «Ни в коем случае не пялиться на мало-мальски симпатичную особу женского пола», так что мысленно зацензурил ее, безусловно, стоящее внимание тело. Ша Хуалин, в свою очередь, не стала терять времени даром: соразмерив силы соперника со своими, она быстренько откатилась в сторону разреженного пятна, чтобы тотчас раствориться в воздухе.

Перебросив веер из руки в руку, Шэнь Цинцю вдохнул в него поток духовной энергии, преобразившей его в лезвие. Единое движение руки – и вервие бессмертных распалось на тысячи кусков. Юноша, к которому тотчас вернулась величественная осанка, сложил руки перед собой, отвесив поклон:

– Множество благодарностей старейшине за спасение!

Приняв столь же торжественный вид, Шэнь Цинцю первым делом поинтересовался:

– Ты действительно адепт пика Байчжань?

– Это верно.

– Чей же?

– Мой наставник – лорд пика Байчжань, Лю Цингэ.

Шэнь Цинцю застыл в немом удивлении.

У Лю Цингэ никогда не было учеников. Да и вообще, большая часть обитателей Байчжань была его ровесниками, поскольку он никогда не проявлял интереса к воспитанию подрастающего поколения. Хоть и считалось, что на пике Байчжань также производится обучение, на самом деле, они просто отбирали людей и…

– Как твое имя? – подозрительно переспросил Шэнь Цинцю.

– Ян Исюань, – недрогнувшим голосом отозвался юноша.

«Я ж помню, что где-то его видел!» – возликовал про себя Шэнь Цинцю.

Смерив Ян Исюаня оценивающим взглядом, он признал, что за прошедшие пять лет этот ребенок изрядно возмужал.

– Старейшина? – осторожно переспросил Ян Исюань, дивясь внезапному интересу незнакомца.

– Твой учитель – как он вообще в последнее время? – не преминул спросить Шэнь Цинцю.

Должно быть, поражение от Ло Бинхэ в Хуаюэ стало для Лю Цингэ жестоким ударом, так что Шэнь Цинцю почитал своим долгом справиться о самочувствии своего шиди.

– Проигрывает все битвы подряд, – честно признался его ученик.

Шэнь Цинцю не знал, что и сказать на это.

Надо же было ему дожить до того дня, когда подобные слова в отношении лорда Байчжань уже не звучали как полная бессмыслица! Это подкосило бы кого угодно, что уж говорить о Лю Цингэ…

– А с кем он сражается? – наконец спросил Шэнь Цинцю. – С Ло Бинхэ?

– С кем же еще, как не с этим мелким ублюдком? – буркнул Ян Исюань.

При этих словах губы Шэнь Цинцю непроизвольно дернулись – сам Ян Исюань был ребенком в сравнении с Ло Бинхэ, так ему ли называть того «мелким»? Хотел бы он знать, от кого юнец этого нахватался…

Впрочем, похоже, с недавних пор весь хребет Цанцюн взял за моду именовать Ло Бинхэ исключительно «мелким мерзавцем», «гнусным демоном» и «белоглазым волком» вместо положенного титула. На этом фоне «эта тварь» звучало почитай что лестно.

(Белоглазый волк – метафора для неблагодарного, злобного и коварного человека.) 

– И как же ты угодил в лапы этой ведьмы? – возобновил расспросы Шэнь Цинцю. – Кое-что в ее словах показалось мне странным – к примеру: «как же я могу с тобой биться».

Ян Исюань тотчас залился краской.

– Это все ее коварство… Сперва она прикинулась девой в беде, а потом, когда я начал что-то подозревать, она внезапно сняла… сняла… В противном случае ей бы ни за что не удалось застать меня врасплох!

Шэнь Цинцю мигом все понял.

– Ты только посмотри на себя, – принялся он отчитывать юношу. – Разве по тебе скажешь, что ты с пика Байчжань? Даже если тебе не доводилось иметь дела с женщинами, это не значит, что ты должен шарахаться от них в ужасе. Ну подумаешь, сняла пару тряпок – что с того? Твой учитель некогда сражался с целой пещерой обнаженных демониц! – Хотя, справедливости ради, в тот момент он сам заподозрил, что Лю Цингэ то ли импотент, то ли его склонности далеки от общепринятых…

– С целой пещерой? – протянул Ян Исюань, обмирая от восхищения. – Воистину, это мой учитель! – Однако, вместо того, чтобы предаваться восторгам и дальше, он тотчас поймал собеседника на слове: – Старейшина знаком с моим наставником? В противном случае, откуда бы вам это знать?

– Ах, дела давно минувших дней, – вздохнул Шэнь Цинцю и поспешил сменить тему разговора на более животрепещущую.

По всему выходило, что Ша Хуалин заполучила не только Ян Исюаня, но и Лю Минъянь, хватая адептов Цанцюн среди бела дня – и этому могла быть лишь одна причина.

С Ло Бинхэ что-то не в порядке.

Система развития бывшего подопечного Шэнь Цинцю всегда была на редкость хаотичной, если не сказать, антинаучной. В теле любого другого человека духовная и демоническая энергия взаимно отторгались и уничтожали друг друга, в Ло Бинхэ же сосуществовали в полной гармонии.

Однако вмешательство Синьмо должно было подстегнуть демоническую энергию, тем самым нарушая баланс.