Онлайн чтение книги Когда главный герой фанфика переселился в оригинальный роман When a Fanfic Protagonist Transmigrated into the Original Novel
1 - 97

Глава 97. Конец

В последнее время Чжансун Цзыцзюнь чувствовал себя ужасно. На самом деле, он и раньше очень долго все держал в себе, не желая смущать И Сичэня и склонять друга ко всяким непотребствам, предпочтя терпеть всю оставшуюся жизнь. Однако позже он и И Сичэнь признались друг другу, стали спутниками жизни, и так, наконец, начались их прекрасные, полные бесстыдства и распутства дни. Когда-то он думал, что так будет всегда. Однако, к его удивлению, после их возвращения в секту Небесного Меча он вернулся к той жалкой жизнью, когда он каждый день испытывал мучительную боль, а его глаза чуть ли не на лоб лезли от желания кончить.

Сколько бы Чжансун Цзыцзюнь об этом не думал, он все не мог взять в толк, почему это произошло. Иногда он хотел смалодушничать и хоть одним глазком заглянуть И Сичэню в душу, чтобы узнать, о чем тот думает. Но из уважения к своему возлюбленному он так этого и не сделал.

И Сичэнь попросил его подождать два дня. А через два дня – еще два дня, дескать, он еще не готов.

Однажды, когда И Сичэнь сам боролся между желанием и здравомыслием, он случайно проговорился, что тоже очень этого хочет, и скоро у них все будет хорошо. Чжансун Цзыцзюнь уточнил, почему это “хорошо” должно быть скоро, но юноша снова ушел от ответа.

Чжансун Цзыцзюнь был грустен и не весел. В дополнение к невозможности избавиться от желания и ожидания, была еще одна головная боль – новые воспитанники секты.

С самого детства Чжансун Цзыцзюнь не умел ладить с детьми, а поскольку он был не по годам развит, предпочитал быть один. Если бы не щедрость И Сичэня и его азартная приставучесть, обладатель небесного духовного корня, скорее всего, вырос таким же замкнутым, как бессмертный Юй Ин.

Дети ревели, дети устраивали истерики, дети хулиганили. Непонятно, почему так вышло, но среди набора в секту Небесного Меча этого года вся малышня делилась на две категории: те, кто рыдает так, словно хочет посоперничать в силе легких с громом, и те, кто не боится ни Неба, ни Земли и то и дело норовит перевернуть вверх тормашками всю гору. И это при том, что из-за холодного вида Чжансун Цзыцзюня, даже Цю Цзянь не осмеливался относиться к нему с пренебрежением, но эти мальчишки не боялись даже его.

Как-то раз Цю Цзянь пришел на плац посмотреть, как проходят уроки, и перед его глазами открылась такая картина. Один из мальчишек взбирался на Чжансун Цзыцзюня, как на дерево, и уже добрался до его головы, в то время как уже сделавший себе имя старший негромко рассказывал о техниках владения мечом. Выражение его лица было отрешенным, словно ему больше не для чего было жить. У Цю Цзяня тогда глаза чуть не вылезли из орбит.

В последнее время Чжансун Цзыцзюнь часто обращал внимание на живот своего любимого. И Сичэнь думал, что из-за того, что вокруг было столько детей, ему тоже захотел стать родителем. Но на самом деле Чжансун Цзыцзюнь тихо радовался, что все те дети в их любовном гнездышке так и не появились. Ему было сложно даже представить, в какой кошмар превратилась бы их жизнь. Но, если подумать, возможно, унаследовав его и И Сичэня кровь, они бы не были такими непослушными…

Через очередные два дня, когда Чжансун Цзыцзюнь окончил урок и возвращался на отдых, по дороге он столкнулся с Ду Юяо.

Парень почтительно приветствовал старейшину: 

– Шишу.

Это был обычный жест вежливости, и он собирался просто пойти дальше, но Ду Юяо неожиданно схватился за него и не отпускал.

– Цзыцзюнь, – мужчина ласково приобнял его за плечо. – Как у тебя дела?

– Очень хорошо. Спасибо, шишу, за вашу заботу.

Старейшина слегка прищурил глаза: 

– И в последнее время тебя ничего не беспокоит?

В глазах Чжансун Цзыцзюня мелькнуло удивление. Он, можно сказать, был в самом разгаре агонии, когда Ду Юяо к нему подошел. Могло ли так быть, что старший лекарь что-то знал? Однако, он был не из тех, кто любит перед другими изливать свою душу, не говоря уже о том, что это было очень личное, поэтому он все равно сказал: 

– Нет.

Ду Юяо заметил его нерешительность, а затем тихо вздохнул: 

– Дитя, ты прямо как твой учитель. Но знаешь, если быть слишком добрым, рано или поздно сам будешь страдать.

– А?

– Когда вы с И Сичэнем занимаетесь сексом, обычно ты сверху, верно? 

– Кха???

Разговор свернул на эту тему так неожиданно, что Чжансун Цзыцзюнь лишился речи.

– Если нет, можешь покачать головой.

Естественно, молодой человек не стал качать головой.

Ду Юяо удовлетворенно кивнул и удалился.

Чжансун Цзыцзюнь отстраненно наблюдал за тем, как тот уходит. А два дня спустя главный лекарь вызвал к себе И Сичэня и, наконец, вручили ему пузырек с лекарством. 

– Пилюля отказа от семени.

И Сичэнь облегченно выдохнул. Все эти дни Чжансун Цзыцзюнь уже едва не лез на стенку, но можно подумать, ему было легче? Они оба каждую ночь спят в одной постели, и оба молоды и энергичны. А тем более, когда ты уже распробовал мясо, как тут от него отказаться? Одни боги знают, сколько ночей он грыз уголок одеяла, молясь на Ду Юяо, чтобы тот поскорее сделал лекарство. 

– Спасибо, шишу! – воодушевленно выпалил юноша.

Старейшина зала медицины лишь махнул рукой: 

– Не нужно.

– Шишу, а это действительно поможет не беременеть?

Ду Юяо неторопливо обмахивался своим веером: 

– Я создал ее в в точности по рецепту из фармакопеи. Если в "Фармакопеи" нет ошибки, то лекарство должно быть эффективным.

И Сичэнь благодарил его снова и снова и уже собирался уходить, но затем услышал слова:

– И Сичэнь, это лекарство для тебя.

– Да??? 

И Сичэнь был застигнут врасплох. Его лицо вдруг стало малиновым, и он тихо заблеял: 

– Шишу, вы… Вы… Вы все знаете?

“Знаю?” – выгнул бровь старший лекарь. А как тут можно было не знать, что И Сичэнь собирался отдать эту пилюлю своей любовнице? Он не знал, кем была эта женщина, но он специально подобрал препарат для И Сичэня.

– Эффекта не будет, если ты сам его не примешь.

Парень с красным лицом кивнул и тут же его проглотил.

Вечером, когда Чжансун Цзыцзюнь возвращался в их комнату после тренировки медвежат, как только он открыл дверь, то пораженно застыл прямо на пороге. БАХ! От испуга, что это кто-то увидит снаружи, он судорожно грохнул дверью.

На огромной кровати возлежал И Сичэнь, одетый в тонкую бежевую рубашку. На первый взгляд рубашка была вся рваной и дырявой, но при ближайшем рассмотрении эти дыры, казалось, были намеренно проделаны владельцем одежды, обнажив некоторые ключевые места. Лежа на боку в распахнутой одежде, И Сичэнь медленно поглаживал одной обнаженной гладкой ногой другую. И без того скудные кусочки материи, прикрывающие его тело, от его движений неотвратимо соскользнули вниз, обнажая гладкую кожу. Кожа маслянисто блестела, от чего так и тянуло ее погладить. Во рту И Сичэнь держал цветок, в глазах плясала игривость.

Чжансун Цзыцзюнь: 

– ……….

И Сичэнь поманил Чжансун Цзыцзюню пальцем, убрал цветок и томно сказал: 

– Иди сюда.

Чжансун Цзыцзюнь: 

– ………. (звук долгого выдоха)

Приятная романтическая атмосфера вмиг была разрушена улыбкой Чжансун Цзыцзюня. Белое лицо И Сичэня мгновенно стало свекольным, как будто его покрасили. Он смущенно прикрыл тканью свое неглиже.

– Над чем ты смеешься...

– Ты чем намазался?

– Маслом желания и любви...

– А что это на тебе?

– Эротическая одежда...

– И где ты это все взял?

– В Дунчуне…

Два дня назад И Сичэнь отправился в город Дунчунь, побродить на местном рынке да попытаться отыскать нужные травы, когда встретил владельца прилавка, продавшего ему когда-то весенние лекарства. При встрече, старый знакомый с энтузиазмом порекомендовал ему свою недавно разработанную пилюлю, и И Сичэнь тут же купил целый флакон. Увидев в юноше брата по несчастью и единомышленника, алхимик отнесся к И Сичэню с пониманием и устроил для него акцию “купил целый флакон – получи подарок”, и вручил ему пространственный мешочек, наполненный результатом его последних наработок. И надо сказать, чего там только не было.

На скромный взгляд Чжансун Цзыцзюня, этот бежевый “эротический наряд” на теле И Сичэня больше отпугивал. И к слову, из того, что было в подареном мешочке, И Сичэнь нашел наименее шокирующую вещь.

Чжансун Цзыцзюнь молчал.

И Сичэнь неловко мял свою одежду, пытаясь прикрыть важные стратегические места. Но тряпица на его теле была предназначена для того, чтобы на этих самых местах ставить недвусмысленный акцент, так что его действия не имели смысла.

Чжансун Цзыцзюнь не торопясь двинулся в его сторону.

– И для чего это все?

Глаза И Сичэня метались по комнате. Он отчаянно алел, но молчал. Пока юноша ждал пилюлю, все это время он избегал близости с Чжансун Цзыцзюнем. И сегодня, когда он ее, наконец, получил, хотел загладить свою вину, надавил на горло своей стыдливости и подготовил все эти вещи. Правда, все эти приготовления Чжансун Цзыцзюнь понял по-своему.

Талантливейший мечник секты сделал к нему еще один размеренный шаг и спросил:

– Почему ты отказался несколько дней назад?

И Сичэнь не смог ответить.

Глаза Чжансун Цзыцзюня сощурились. 

И Сичэнь несколько дней ему отказывал и когда его спрашивали о причине, то предпочитал отмалчиваться, словно ее было трудно назвать. А сегодня, судя по его поведению, он хочет заняться парным совершенствованием, но при этом раздобыл все эти вещи. Какой вывод напрашивается? Очевидно, что причина, которую так трудно озвучить, в том, что он ни на что негоден?! А весь этот реквизит, получается, чтобы стимулировать его желание и добиться успеха в сексе?! Похоже, что за эти годы аппетит И Сичэня улучшился, и теперь трех дней и трех ночей ему мало!

Почувствовав себя “некомпетентным” гуном, тем ни менее Чжансун Цзыцзюнь смог сохранить спокойствие: 

– Если ты чем-то недоволен, мы можем поговорить.

– Э-э... Я... Я боюсь, ты рассердишься...

– Нет.

Чжансун Цзыцзюнь уже стоял у кровати и протянул руку к И Сичэню.

После долгих дней отсутствия близости И Сичэнь просто почувствовал дыхание Чжансун Цзыцзюня, и его тело сразу отреагировало, да так, что это было невозможно скрыть. Он закрыл глаза. Его ресницы дрожали. Но долгожданного прикосновения не последовало. Почувствовав, как Чжансун Цзыцзюнь отступил, он непонимающе распахнул глаза.

– Дай мне минуту.

Бросив эти три слова, парень выбежал, словно порыв ветра (естественно, не забыв плотно закрыть за собой дверь).

И Сичэнь ошеломленно хлопал глазами. Это что еще за ситуация? Когда владелец прилавка дал ему мешочек с “сокровищами”, он загадочно сказал, что стоит ему наугад взять одно или два из них, то его партнер набросится на него, аки голодный волк. Но вместо этого Чжансун Цзыцзюнь убежал. Может, ему такое не нравится?

И Сичэнь не удержался и потянулся к пространственному мешочку, высыпав все его содержимое, чтобы проверить вещи одну за другой. 

“Посмотрим. Моток крученой шерстяной веревки, яйца на цепочке, который постоянно вибрируют, если в них влить немного духовной силы, кольцеобразная штуковина, меняющая свой размер, два магнита с атрибутами льда и пламени…”

При взгляде на некоторые предметы И Сичэня пробирала дрожь. С некоторыми предметами он даже представить не мог, что можно делать. Не успел он закончить все это добро рассмотреть, как дверь в комнату снова распахнулась и с грохотом захлопнулась. Чжансун Цзыцзюнь вернулся.

И Сичэнь судорожно схватился за мешок, пытаясь все это по-быстрому спрятать. Но поздно. Перед взором фехтовальщика открылась кровать, на которой горкой лежали всевозможной формы “сокровища”. У Сичэня вытянулось лицо: 

– ……….

– Тебе это нравится?

– ...Кажется, это не то, о чем ты подумал...

– Хочешь ими воспользоваться?

И Сичэнь мог поклясться небесами, что никогда даже не думал об этом. Но если он не собирался их использовать, тогда зачем принес все эти вещи? На самом деле, когда И Сичэнь впервые открыл мешок, он был настолько шокирован, что чуть все не выбросил. Но тут в нем заговорил скряга. Отдавать даже не нужные вещи, а уж тем более выбрасывать – это растрата!!!

Всегда подвешенный язык И Сичэня в этот момент да в подобной ситуации просил пощады, так как чтобы он ни наплел, он не мог юношу обелить. И Сичэнь двигался нарочито спокойно, методично все убрал в мешок, и сменил тему: 

– Куда ходил?

– Отпрашивался.

– А?

– На семь дней и семь ночей.

– Семь дней и семь ночей? Для чего?

– Иметь тебя.

– ……….

[П.п.: В этом месте начинается суровая китайская цензура, которая разлогинена только в личном журнале автора ((( Хз, как оригинал выцарапывать. У автора есть твиттер. Что тут было в оригинале см. [1] ]

***

И Сичэнь лежал с затуманенными глазами на груди Чжансун Цзыцзюня. Они плотно прижимались друг к другу, почти став одним целым. Он поднял голову и посмотрел на красивое лицо своего возлюбленного и, не удержавшись, протянул руку, обводя пальцами его контуры. Брови, переносица, губы…

Пальцы скользнули вниз, провели по узлу горла, на мгновение задержались на груди, а затем, продолжая движение вниз, скользнули по упругому животу к его крепкой нижней части.

И Сичэнь внезапно почувствовал одухотворенность, вздрогнул всем телом и откинулся на спину.

Чжансун Цзыцзюнь погладил его по длинным волосам и хрипло спросил: 

– Что случилось?

– Думаю о проценте вероятности.

Выражение лица И Сичэня было чрезвычайно серьезным.

– М?

– В твоих иллюзиях я был от тебя беременен.

– ……….

И Сичэнь никогда не ставил под сомнение, что в иллюзиях Чжансун Цзыцзюня он был беременен. 

“Возможно, это была какая-то особая сила, что-то на вроде способности “Сделать мужчину беременным”. А если в том мире у Чжансун Цзыцзюня действительно была такая способность, но она…”

– В твоей иллюзии все мужчины могли рожать детей?

– ……???!!!

“Итак. Поскольку Чжансун Цзыцзюнь тоже мужчина, его способность, вероятно, заключается не в том, чтобы “Сделать мужчину беременным”, а в том, что “Мужчина тоже может забеременеть”.”

***

А в то же самое время, обдуваемые свежим ветром и освещаемые яркой луной, двое старейшин пили у дворца феникса.

Ду Юяо наполнил чашу Цю Цзяня, и Цю Цзянь запрокинул голову и выпил подношение.

Поставив кувшин с вином, Ду Юяо сказал: 

– Я слышал, что глава недавно получил новую партию камней морской гармонии.

В голове Цю Цзяня зазвучали тревожные колокольчики, и он настороженно посмотрел на него: 

– Старейшина Ду, ты хотел со мной выпить из-за камней?

Мужчина в ответ улыбнулся: 

– Камни морской гармонии довольно ценны. Я хотел спросить, каким образом ты планируешь их распределить?

– Да, они действительно ценные. И они очень хорошо подойдут для перековки мечей. Конечно, их разделят между учениками зала закаливания и зала защиты. Вашему же залу медицины они без надобности, верно?

Ду Юяо продолжил подливать ему вино: 

– Камни морской гармонии действительно существенно облегчают выплавку оружия, но если их обработать, они – замечательный расходник в изготовлении тонких механизмов. Не так ли?

– Старейшина Ду, ты действительно... Я не отрицаю, что эти камни можно использовать в алхимии, но не будет ли это слишком расточительным, пускать такую хорошую вещь на всякую мелочь? Лучше сделать меч.

– Новые мечи – это хорошо. Но разве ученикам моего павильона не положено тоже иметь мечи?

– Но ведь и не все в вашем зале медицины – Чжансун Цзыцзюни. Я же не обделил вас с последней партией материалов. Хорошие вещи все-таки лучше пустить на приоритетные нужды. Не отбирай их у нас.

– Разве глава также не сказал, что к четырем залам следует относиться одинаково? Мне кажется, не делить поровну – это неправильно.

– Даже если они равны, но разделение труда между четырьмя залами, в конце концов, разное. Разве вам не ушло больше материалов для алхимии?

– Да, но разве пилюля, которые создаются в наших котлах, потом не распределяются между всеми учениками секты?

– Четыре, четыре, один, один, – прохрипел сквозь стиснутые зубы Цю Цзянь. 

– Поровну.

– Три, три, два, два. Не больше.

Ду Юяо слегка улыбнулся: 

– Три, два, два, три. Не меньше.

– ……….

Проглотив вино из своей чаши одним глотком, Цю Цзянь заскрежетал зубами:

– Старейшина Ду, вы же со старейшиной Яо были братьями. Как ты можешь быть настолько хуже его?

По лицу Ду Юяо было непонятно, он точно улыбается, или все же нет. 

– Не преувеличивай.

Цю Цзянь фыркнул и, пытаясь сместить фокус с камней, решил поменять тему: 

– Недавно ты сутками не выходил из своей лечебницы, занимаясь алхимией. Удалось сделать что-то хорошее?

– Недавно я создал новое лекарство в соответствии с Фармакопеей

Цю Цзянь деловито спросил: 

– А что за лекарство? Ты же поделишься им со всеми? Тогда и я подумаю о камнях морской гармонии.

Конечно, по сравнению с Яо Буду этот Ду был больше интриганом, но, говоря по совести, его способности к алхимии тоже нельзя недооценивать.

Ду Юяо улыбнулся и сказал: 

– Не так, чтобы я не хотел им делаться. Но просто что-то мне подсказывает, что его никто не возьмет.

– О? – Цю Цзяню стало любопытно. – Что же это за лекарство?

– Обратная пилюля.

Цю Цзянь нахмурился: 

– Я о таком не слышал. Что это?

– Смысл этого лекарства в том, что оно меняет местами Инь и Ян. Согласно записям в фармакопее, если его примет женщина, то она не сможет зачать.

Брови Цю Цзянь нахмурились. 

“Выходит, эта пилюля – противозачаточное? Но это не ново. Многие пары, которые не хотят иметь детей, часто принимают похожее лекарство. Почему тогда это называется обратной пилюлей? Для чего вообще Ду Юяо потратил столько времени и материалов на это лекарство?”

Однако, следующие слова старший лекарь произнес мерно и неторопливо:

– Но если его примет мужчина, который по природе своей не способен сам зачать, он сможет забеременеть.

– Пффф!!! 

Глава выплюнул все вино, которое только что выпил! 

– Как такое вообще может существовать!!! – Цю Цзянь разом отпрыгнул на три чи и с побелевшим от страха лицом потрогал свой живот. – Какой сумасшедший изобрел эту пилюлю?! Ты что, тоже с ума сошел?! Какая может быть польза от этой штуки!!!

– Ну, не говори так, – Ду Юяо неторопливо налил себе вина и сделал глоток. – Все в этом мире думают, что женщины обязаны рожать детей. Но есть также женщины, которые этого не хотят, и есть мужчины, которые хотели бы сами выносить младенца. Именно для таких людей и была придумана эта пилюля.

Цю Цзянь вернулся к стулу и сел: 

– Давай договоримся. Держи-ка эту чудесную пилюлю при себе. Люди секты Небесного Меча ее не оценят.

Старший алхимик едва улыбнулся, но ничего не ответил.

Через некоторое время Цю Цзянь не смог сдержать любопытства и спросил: 

– Так а как она работает? Получается, и у двоих мужчин могут быть дети?

– Кто знает? Некогда создателем пилюли был алхимик, чья спутница жизни не желала рожать, в то время как он, напротив, хотел испытать подобный опыт. Большинство людей, прибегших к обратной пилюле – даосские пары мужчины и женщины. Но вот будет ли она полезна, где в союзе только двое мужчин, или две женщины... – он многозначительно посмотрел на главу. – Возможно, вскоре мы об этом узнаем.

Не известно почему, но от вида невинной улыбки старшего лекаря Цю Цзянь вздрогнул. Он вдруг решил, что камни морской гармонии все же правильнее будет разделить между четырьмя залами поровну. Этого старейшину Ду лучше никогда не обижать!!!

Ду Юяо взял кувшин и налил ему еще вина. Цю Цзянь посмотрел на ярко-красное вино в своей чаше, и ему показалось, будто в нем что-то перекатывается. Мужчина так переволновался, что в животе у него запульсировала боль.

– Я больше не буду пить. Что-то мне нездоровиться. Пожалуй, я пойду.

И он поспешно ушел, словно спасаясь бегством.

Старший лекарь крикнул ему вслед:

– Глава, где именно ты чувствуешь себя нехорошо? Хочешь, я тебя осмотрю? Может, тебе выписать какого-нибудь лекарства? Эй, эй, осторожнее, не врежься в дерево!

БУМ!

– Ха-ха-ха-ха...

Несколько дней спустя вводные уроки для новых учеников подошли к концу. Дети получили общие представления о том, в какую сторону своего развития им нужно будет двигаться. Дальше их ждала проверка способностей и разделение на группы в зависимости от их сильных сторон.

Цю Цзянь специально отобрал несколько подающих надежду послушных воспитанников зала закаливания мечей и хотел их пристроить под крыло Чжансун Цзыцзюня. У Цю Цзяня даже родилась идея продвинуть Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня до младших старейшин секты. В конце концов, в сфере совершенствования трудно было найти людей, кто смог столького достигнуть в их юном возрасте. Их по праву можно назвать гордостью секты Небесного Меча. Отпуск Чжансун Цзыцзюня тоже закончился, и Цю Цзянь отправился к ним лично, чтобы продемонстрировать свою искренность.

Однако, когда глава открыл дверь в комнату ребят, внутри никого не оказалось, а на столе лежало послание всего в одно предложение.

<Ушли в горы на тренировку. Увидимся позже. Не скучайте. Подписано: Чжансун, И.>

Цю Цзянь топнул с досады ногой и втянул воздух, но молодые люди уже ушли, уговаривать остаться было некого. 

***

Пару лет спустя.

Однажды, путешествуя по миру, до Лу Цзыяо дошли слухи, что поблизости схоронился адепт темного пути, творящий свои злодеяния и уже загубивший жизни троих людей. Разумеется, пройти мимо мужчина не мог и сразу принялся расспрашивать о месте, где искать дьявола, поднял в воздух меч и отправился в ту сторону. 

Однако, в долине, где по идее и промышлял злодей, совсем не чувствовалась дьявольская Ци. Осматривая ее, фехтовальщик увидел двух выходящих из пещеры потрепанных заклинателей и поспешил к ним.

– Братья, где здесь прячется культиватор-дьявол?

Двое мужчин переглянулись и поочередно рассказали:

– Ты опоздал. Бессмертный Чжансун и бессмертный И уже с ним расправились. Мы были в плену у этого дьявола, и, к счастью, на помощь к нам пришли эти два мастера. Никогда не думал, что мне повезет собственными глазами увидеть легендарный меч, рассекающий радугу. Это испытание для нас получилось скрытым благословением.

Услышав о появлении Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня Лу Цзыяо был вне себя от радости. С тех пор, как эти двое ушли, ни с кем не попрощавшись, прошло уже несколько лет, и за все это время их никто не видел. Раз случилось такое совпадение, то они всенепременно должны встретиться и выпить вместе по чашке чая. Лу Цзыяо торопливо спросил: 

– Они уже ушли? В какую сторону?

Двое указали пальцем направление: 

– Вон туда! 

– Времени прошло меньше палочки благовоний, они не должны были улететь далеко!

Лу Цзыяо резво рванул в указанном ими направлении.

Миновав две горы, он так и не увидел фигур Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня и досадовал, что они разминулись. Для тех, кто идет по пути бессмертных, годы проходят подобно щелчку пальцами, и если упустил кого-то сейчас, неизвестно, через сколько лет вам доведется встретиться снова. 

Однако, в тот момент, когда парня уже накрыло волной жалости, неожиданно, он заметил в долине фигуры четырех человек – двоих мужчин и двух мальчиков. Поскольку волосы на головах мальчишек были уложены в рожки, детям было не более пяти или шести лет, и сейчас они самозабвенно гонялись друг за другом по всей горе. Двое мужчин, сидевших под деревом, оказались Чжансун Цзыцзюнем и И Сичэнем!

Лу Цзыяо направил свой меч к земле.

Когда И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь решили проблему адепта зла, спасенные им страдальцы подарили им в знак своей благодарности мешочек с волшебными и даже некоторыми редкими материалами. И пусть у этих двоих недостатка в сокровищах не было, И Сичэнь не успокоился, пока не перебрал все добро. Почувствовав приближение Лу Цзыяо, И Сичэнь поднял голову и широко улыбнулся, но не смог заставить себя оторваться от сокровищ. Он лишь махнул своему шисюну рукой, делая жест идти к ним. Лу Цзыяо так и собирался сделать, но два мальчика бойко преградили ему дорогу. Оказавшись с ними рядом, заклинатель рассмотрел их получше. Дети были очень милыми и жизнерадостными, с губами бантиком, с зубками-жемчужинами. Их внешность так и радовала глаз. Мальчики были настолько похожи, что, очевидно, они были братьями-двойнятами. Но между ними были и отличия. Мальчик в синем костюмчике был самой непосредственностью, а в красном – степенным и серьезным. 

– Старший брат, ты идешь к нашему папе и папочке? – спросил ребенок в синем.

Брови Лу Цзыяо удивленно подскочили вверх. 

“Папа и папочка?” 

– Чьи вы дети? – вырвался у него вопрос.

Мальчик в красном указал на сидящих под деревом Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня: 

– Их. Они наши папа и папочка.

Лу Цзыяо все больше и больше удивлялся. 

“Эти двое действительно дети Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня? Нет, такого ведь не может быть.”

Словно почувствовав его сомнения, мальчик в синем сказал: 

– Старший брат, ты тоже хочешь спросить, почему у нас нет мамы? Наши папы подобрали нас у реки.

Ребенок в красном похлопал ребенка в синем по плечу: 

– Глупый. Я недавно расспрашивал других детей. Их папы и мамы тоже им говорили, что их нашли. Кого-то, как и нас, подобрали у реки, кого-то в горах, а самых непослушных – в навозной яме! Но еще они сказали, что папы и мамы их обманули, и что они родились от их родителей, просто родители постеснялись им это рассказывать и придумали, что их подобрали. Поэтому мы, скорее всего, тоже родились у наших пап.

– Ро-ро-родились? Кто родил? – шокировано выпалил Лу Цзыяо.

Мальчик в красном поднял голову и с серьезным видом ткнул пальцем: 

– Угадаешь?

Лу Цзыяо: 

– ~!#￥%……&*

Пока те разговаривали, И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь, наконец, закончили перебирать свои пожитки и подтянулись к ним. Один поднял ребенка в синей одежде, другой – в красной.

– Шисюн Лу, какая встреча! – приветствовали его улыбкой.

Чжансун Цзыцзюнь посадил мальчика на изгиб руки, а второй рукой взял ладонь И Сичэня:

– Пойдем, найдем место, где можно немного посидеть.

Только тогда Лу Цзыяо пришел в себя:

– Э… Хорошо. Пошли!

Солнце садилось за горизонт, и тени, отбрасываемые их мечами, становились все длиннее и длиннее.

___________

Примечания:

[1] Чтобы вместе построить гармоничное социалистическое общество, нам нужно начать с личности, нам нужно начать с вас и с меня, и самое главное – отстаивать восемь принципов о славе и позоре.