Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 58

Вэнь Чань редко напивался.

Дело не в том, что его хмель не берет, просто он ему нельзя напиваться.

Каждый за этим столом мог позволить себе напиться, но не Вэнь Чань, потому что иначе он не сможет сохранить большой секрет, затаенный в его сердце.

Он должен оставаться самым трезвым человеком, как стойкий караульный.

— Не могу больше пить! Правда, не могу! — По прелестному лицу и шее Вэнь Чаня, держащего чарку, расползался румянец, уши тоже порозовели. Он закричал: — Я уже напился!

Дань Кэ поднес кувшин с вином и осторожно сказал: 

— Последнюю чарочку?

Вэнь Чань оторопел от этого вопроса. Его глаза затуманились, и он сдался. 

— Ладно. Только погоди, я съем что-нибудь перед этим… — сказал он и неразборчиво пробормотал: — Иначе я совсем опьянею... 

Оглядев блюда на столе, он протянул руку, схватил один из жареных перцев* и, не раздумывая, засунул в рот.

*Дословное название — шкура тигра 虎皮青椒 (hǔpí qīngjiāo). Жареный средней остроты зеленый перец

Все были ошеломлены. Лян Яньбэй быстро сказал: 

— Скорее, сок сейчас капнет.

Но было уже поздно. От перца, который сжимал Вэнь Чань, по запястью стекал отвар, попадая в рукав.

А-Фу суетливо вытащил платок и вытер жидкость: 

— Ай, господин, ты как так...

Цяо Яньцы, сидящая напротив, была уже навеселе и, указывая на Вэнь Чаня, захохотала: 

— Ваше Высочество, неужели спиртное заморочило тебе голову? Почему ты руками хватаешься за еду?

Сливовое вино на самом деле не пьянило, но все же это было вино. Жители Уюэ привыкли его пить, поэтому оно приравнивалось к обычному напитку, но Цяо Яньцы — юная девушка, а Вэнь Чань не прикасался к алкоголю, поэтому если они выпьют слишком много, то запросто опьянеют.

Циньци, Шухуа и А-Фу учитывали, что нужно смотреть за Вэнь Чанем, и не осмеливались налегать на вино. Лян Шухун не был любителем алкоголя, а Цзян Юэин пила совсем чуть-чуть. Лян Яньбэй, Дань Кэ и Сыту Чжоулань умели пить, поэтому опьянели только Вэнь Чань и Цяо Яньцы.

Вэнь Чань вытер руки и потряс чаркой: 

— Последнюю чарку, последнюю, давай, наливай.

Видя, что он пьян, и ему явно хватит, Дань Кэ неуверенно посмотрел на Лян Яньбэя.

— Больше не наливай ему, — сказал Лян Яньбэй.

— Нет! Так не пойдет! — запротестовал Вэнь Чань и грохнул чаркой об стол. Несмотря на то, что он приложил не так много сил, это все равно было громко. — Наливай!

— А давайте все-таки уведем их, пусть отдохнут, — предложил Лян Шухун.

С этими двумя пьяницами только так. В случае, если они разбуянятся, остальные не смогут продолжать пить. Стычки здесь еще не хватало.

Лян Яньбэй взглянул на Вэнь Чаня и согласно кивнул: 

— Чжоулань, отведи молодую госпожу Цяо обратно в комнату.

Сыту Чжоулань откликнулась и потянула Цяо Яньцы за руку: 

— Яньцы-цзецзе, пойдем.

— Я не пойду! — Неожиданно Цяо Яньцы изо всех сил начала сопротивляться. Она сунула руку в рукав и достала красную кисточку: — У меня подарок для Яньбэя.

Любой человек разглядел бы странность в том, что она назвала его по имени.

Лян Яньбэй натянуто улыбнулся, глядя на кисточку. У него появилось дурное предчувствие.

— Ты же наверняка еще не женат. Посмотри, мы с тобой почти одинакового возраста, из нас ведь вышла бы прекрасная пара*, наш брачный союз предсказан небесами. Это мои чувства к тебе и намерения... Я надеюсь, ты примешь их… — Цяо Яньцы передала кисточку Лян Яньбэю, глядя на него красивыми, полными надежды глазами.

*郎才女貌 (lángcái nǚmào) — дословно: молодой — талантливый, молодая — прекрасная. Так вообще говорили о Цяо Яньцы и Лян Яньбэе в военном лагере

Несмотря на ее состояние опьянения, слова были предельно ясны.

Все молчали и в изумлении наблюдали за представлением.

Лян Яньбэй оказался перед сложным выбором. Он не мог протянуть руку, потому что не было желания.

Вэнь Чань бросил холодный взгляд и внезапно сказал: 

— У него уже есть жена и даже сын. Так что тебе полагается встать в очередь.

Это ошарашило даже Лян Яньбэя. Его взгляд обратился к Вэнь Чаню.

Цяо Яньцы сердито сказала: 

— Ерунду городишь какую-то! Я уже осведомилась, у Яньбэя вообще-то нет жены, откуда тут взяться сыну?!

— Есть у него сын! — Вэнь Чань скривил губы. — Лян Шаоцзин. И имя выбирал лично я!

Цяо Яньцы удалось одурачить. 

— Это правда? Невозможно...

— Как это невозможно? В день его свадьбы я пожаловал... — Вэнь Чань задумался на мгновение и начал загибать пальцы. — Пожаловал тысячу лян золота, шикарный дом, десять сундуков с драгоценностями и изумрудом, преподнес в качестве подарка пять сундуков с шелком и еще картины, которые я сам нарисовал. Остальное уже не помню.

— Так много! — глаза Цяо Яньцы расширились от шока.

— Ну так разумеется, он этого заслуживает, — сказал Вэнь Чань.

Это звучало очень убедительно, и Дань Кэ не сдержался и спросил Лян Яньбэя: 

— Кузен, это правда?

Лян Яньбэй и сам чуть в это не поверил. Вспомнив первую половину своей жизни, он рассмеялся про себя и спросил Вэнь Чаня: 

— Только сын? А дочери нет?

— Нет, только сын. — Вэнь Чань сделал паузу и добавил: — Но у меня шесть сыновей и четыре дочери. Если хочешь, забирай одну.

Сидящие за столом не знали, плакать им или смеяться: 

— Ты пьяный, тебе пора отдохнуть.

Вэнь Чань разозлился: 

— Вы мне не верите? То, что я сказал, — чистая правда!

— Да, да, чистейшая правда, мы тебе верим, — сказал Дань Кэ. — А-Фу, давай, уведи его.

Лян Яньбэю стало безумно весело. Он собрался подняться с места: 

— Вы ешьте, а я отведу молодого господина Вэня.

— Ай! — Дань Кэ надавил на его плечо. — Не положено. Тебе нельзя покидать стол.

— Я ненадолго, — сказал Лян Яньбэй.

— Ненадолго тоже нельзя. — Дань Кэ довольно улыбнулся: “Думаешь, я не знаю, что у тебя на уме, кузен?". — Давайте, продолжаем! 

Он наполнил все пустые чарки и начал уговаривать всех выпивать.

Вэнь Чань увидел, что никто ему не поверил, и в возмущении направился к выходу со двора, взмахнув рукавом. А-Фу тотчас же погнался за ним, развернул и повел в дом.

Цяо Яньцы все еще держала кисточку и отказывалась уходить. Сыту Чжоулань добавила ей что-то в вино, и она, сделав глоток, захотела спать. В полусонном состоянии ее отвели к себе.

Цзян Юэин тоже решила попрощаться.

Без пятерых человек стол казался немного пустым. Глаза Лян Яньбэя не отрывались от Вэнь Чаня, пока тот не закрыл дверь. Он повернулся к Дань Кэ и улыбнулся ему широченной улыбкой, как бы говоря: “Сегодня я от тебя достаточно натерпелся*. Пощажу ли я тебя?”.

*Если дословно, то слова звучали так: “Сегодня я съел немало твоих креветок”. 吃瘪 (chībiě) — есть креветки, образное значение: попасть в просак, потерпеть крах. “Я съел немало твоих креветок” может также означать “Ты разочаровал меня/подгадил мне”

Он поднял с земли кувшин с вином и убрал чарку, заменив ее двумя: 

— Давай, кузен, выпьем с тобой как полагается.

На лице Дань Кэ появилась жалкая улыбка: 

— Ну что ты, незачем так спешить.

Лян Яньбэй холодно усмехнулся: 

— Верно, куда нам спешить?

Лелея в душе маленькую обиду, он как помешанный начал всем подливать, что даже напоил Лян Шухуна, который относился к алкоголю резко негативно. Лян Яньбэй все подливал и подливал, пока у Дань Кэ не закружилась голова, и он не начал просить пощады заплетающимся языком:  

— Кузен, я понял свою ошибку. Больше мне не нужно наливать.

— Что, уже хватит? — спросил Лян Яньбэй, выгибая бровь.

— Хватит, хватит. — Дань Кэ с силой подавил тошноту.

— Больше не будешь выпендриваться?

— Не буду, не буду.

Наконец, Лян Яньбэй подобрел и поставил кувшин с вином на стол: 

— Ладно, хватит выпивки на сегодня. Спасибо вам всем, что пришли отпраздновать мой день рождения.

Однако никто ему не ответил. Циньци и Шухуа уже засыпали, пьяный Лян Шухун лежал мертвой рыбой, а Дань Кэ тяжело дышал.

— Доведи моего старшего кузена до его комнаты, — сказал Лян Яньбэй, потрогав Дань Кэ за плечо.

Он помог Циньци и Шухуа встать, довел их до жилища Вэнь Чаня и постучал. Дверь открыл А-Фу.

Увидев двух пьяных телохранителей, он тут же протянул руки, чтобы провести их внутрь, и прошептал: 

— Почему вы так мертвецки пьяны?

Лян Яньбэй же был в порядке, его глаза оставались трезвыми. Он спросил тихим голосом: 

— Где молодой господин Вэнь?

— Умылся и уже спит, — тихо ответил А-Фу. — Спасибо, молодой господин Лян, что притащили их обратно.

Лян Яньбэй заглянул внутрь, увидел на кровати нечеткий силуэт и кивнул: 

— Не благодари. Отдыхайте как следует.

А-Фу ответил ему, потом, поддерживая Циньци и Шухуа, отвел их в летний павильон и пошел за водой. Так как Лян Яньбэй перевел слуг во дворе в другое место, А-Фу пришлось самому кипятить воду. Мимоходом он согрел воды и для Лян Яньбэя. Вернувшись в дом, он протер Циньци и Шухуа руки и лицо и снял с них обувь.

Лян Яньбэй был единственным, кто не опьянел, или, точнее сказать, не настолько опьянел. Тщательно отмывшись и избавившись от запаха вина, он лег на кровать и заснул под лунным светом.

Тихой ветреной ночью Лян Яньбэй погружался в сладкий сон. Но не успел он начать видеть сны, как его разбудил стук в дверь.

Он все еще находился в полудреме, задаваясь вопросом, кого принесло по срочному делу. Наспех натянув халат, он открыл дверь и увидел встревоженного А-Фу.

— Наш господин пропал!