Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 80

Когда прибыл придворный лекарь, крик Вэнь Линлун утих. Из ее рта непрерывно текла кровавая пена. Она словно была на грани смерти.

Наложница Мэй так сильно рыдала, что билась в конвульсии. Она крепко держала Вэнь Линлун и отказывалась отпускать. На ее прекрасном лице не осталось следа безмятежности, и сейчас выглядела она скорее как злой дух.

Император без малейшего снисхождения приказал выволочь ее отсюда. По всему залу эхом разносились ее пронзительные крики, но выражение его лица ни разу не смягчилось.

Паники наложницы Мэй и нефрита с иероглифом “Чжун” было достаточно, чтобы все объяснить.

Даже в семьях простолюдинов это считалось крайне постыдным, не говоря уже об императорской семье. Император сомкнул челюсти, подавляя гнев, лишь бы сохранить достоинство. Однако в его взгляде, устремленном на Чжун Гои, более не осталось прежней доброжелательности.

Болтовня в зале утихла, все наблюдали за Вэнь Линлун. Не обделенные сообразительностью уже уловили чужой замысел: некто воспользовался этим пиром, чтобы учинить хаос.

Если в это вовлечены наложницы из дворца императорских жен, последствия могут быть разной степени, в зависимости от настроения императора. Но если причастен наследник императора — тут наверняка не скажешь.

Судя по состоянию Вэнь Линлун, ее явно отравили.

На первый взгляд, это отравление, но если глубоко задуматься, стоило выяснить, каким образом этот яд попал в ее тело — во дворце или за его пределами.

В первом случае положение будет критическим: вся еда и питье в этом зале проходили строгую проверку, равно как и те, что заносились. Если кто-то добавил яд в еду Вэнь Линлун, не исключено, что еда императора тоже отравлена, но цель отравителя явно была другой.

Совместными усилиями придворные лекари очень быстро выявили причину внезапной кровавой рвоты Вэнь Линлун и боли в животе.

— Докладываю императору, в супе одиннадцатой принцессы содержится что-то странное. Принцесса отравилась, выпив суп, — сказал придворный лекарь, робко стоя на коленях. — Что касается сведений о яде, то для выяснения требуется тщательная проверка.

Темное лицо императора стало зверским. Он схватил со стола чарку и сердито сказал: 

— Дрянное сборище! Казнить всю собачью прислугу, которая подавала суп!

Сын Неба вышел из себя. Чарка с вином с грохотом ударилась об пол и разлетелась на осколки. Люди в зале затаили дыхание.

Услышав это, Вэнь Чань первым делом решил, что император от этих двух событий потерял рассудок и хотел лишь казнить людей, совершивших промах.

Но если ту группу прислуги казнят, все его старания пойдут прахом.

Он был несколько обеспокоен и, стискивая руки, спрятанные в рукавах, думал, что сказать. Подняв голову, он встретил взгляд Лян Яньбэя, стоящего на другой стороне.

Лян Яньбэй немного нахмурился и слегка покачал головой, как будто разглядел его мысли.

Это был очень незаметный посыл и, если не присматриваться, его совсем нельзя было разглядеть.

Но Вэнь Чань сразу его понял, и его осенило.

У императора были скрытые намерения, он не какой-то глупец, который легко поддается влиянию эмоций. Его решение обусловлено тем, что он уже разглядел, что кто-то умышленно использовал это застолье и хотел пролить свет на этот скандал.

Наложница Мэй, безусловно, виновата, но при таких обстоятельствах подобный метод лишал императора достоинства на глазах у гражданских и военных чиновников. Отравителя необходимо найти, но вместе с тем разобраться с тем, кто опозорил драконий лик*. Эти слова он сказал с намерением обмануть того, кто за всем этим стоит.

*龙颜 (lóngyán) — лицо императора

И этими словами император оборвал зацепки. Дальше оставалось ждать, пока кто-нибудь не выступит вперед, чтобы остановить его. Таким образом, вероятнее всего этот человек и окажется причастным к этому делу, поскольку в это время только убийца, стоящий за этим, больше всего нервничает по поводу своего плана.

Вэнь Чань чуть не попался!

Он внутренне встревожился. Кто бы мог подумать, что после столь долгого отсутствия состязания в хитрости его бдительность пойдет на спад? Если бы не быстрая реакция Лян Яньбэя, Вэнь Чань бы начал уговаривать императора оставить дворцовых служанок.

Еле пронесло!

Вэнь Чань успокоил свой разум и медленно вернул самообладание. Вскоре император изменил свой приказ: 

— Приведите всех придворных поваров и служанок, которые принесли еду. Все-таки я хочу увидеть, что за отчаянный смельчак сделал это!

Вэнь Чань вздохнул про себя с облегчением. Пока что замысел проходил гладко.

Вэнь Линлун быстро унесли на лечение. Гости оставались в главном зале, спокойно наблюдая за развитием событий. Император не распустил всех: видимо, зона его подозрений расширилась.

В зал привели поваров из придворной кухни и дворцовых служанок, а также тех, кто распоряжался кушаньями для застолья. Все они преклонили колени. Самые малодушные из них уже плакали.

Вэнь Чань оглянул их и увидел служанку, глаза которой он сравнил с яблоневыми цветами. Она стояла с покорно склоненной головой.

Император все еще негодовал и выглядел устрашающе. 

— Вас обеспечивает моя государственная казна, и вы не можете справиться со своей задачей?! В супе нашли яд, как вы производили проверку?!

Главный повар закланялся в пол и сказал, рыдая:

— Ваше Величество, мы не виновны! Поскольку эти блюда подают на стол Вашего Величества, уважаемых господ, Его Высочеств и государыням, температуру огня во время готовки строго контролировали, она проходила трехуровневую проверку: проверку на яд, проверку посуды и проверку людей. Никто не осмелился пренебрегать процедурами! Только после многократной проверки и подтверждения придворные служанки уносят блюда на стол. Этот слуга действительно не имеет понятия, откуда там взялся яд!

Другой повар рядом с ним подхватил его слова: 

— Ваше Величество! Вне придворной кухни еда уже не находится под контролем этих слуг! Если только ничего не произошло по дороге...

Дальше он не продолжил, но смысл слов был очевиден.

Император, похоже, и сам понял, что вероятность добавления яда непосредственно в придворной кухни очень мала, если только всю кухню не подкупили. Выслушав эти два объяснения, он обратился к дворцовым служанкам: 

— Кто подал суп одиннадцатой?!

Из группы людей, преклонивших колени, выдвинулась вперед одна служанка и, дрожа всем телом, поклонилась головой до пола: 

— Ваше Величество! Эта служанка не добавляла яд! Кому бы хватило смелости убить принцессу да еще и в такой день! Умоляю императора разобраться во всем!

Император пропустил мимо ушей ее мольбу о пощаде и разбил графин для вина. 

— Не ты, значит?! Что же получается, одиннадцатая сама подсыпала себе яду?! Говори! Кто дал тебе указание?!

— Ваше Величество! Эта служанка вспомнила, что по дороге ко дворцу к моему сосуду с супом подходил Его Высочество девятый принц! — завопила служанка, вскочив с места.

Как только припомнили Вэнь Чаня, на его лице появилось испуганное выражение, и он в панике сказал: 

— Отец-император, этот сын всего лишь поскользнулся на снегу, когда проходил мимо, и нечаянно задел ее. Этот сын не мог отравить одиннадцатую сестру!

— У этой служанки нет ни ненависти, ни обиды к принцессе, и уж тем более этой служанке незачем искать смерти! — сразу же закричала служанка.

Император мрачно посмотрел на Вэнь Чаня и сказал: 

— Ты хочешь сказать, что девятый отравил одиннадцатую, а потом возложил вину на тебя, ничтожную служанку? Ты идиотка или же меня принимаешь за идиота?

— Эта служанка не смеет!

— Вообще-то, — вдруг подал голос Вэнь Чань, — эта служанка прислуживает во дворце этого сына.

Хотя император не собирался верить служанке, но с Вэнь Чаня подозрений не снял. И тот вдруг опять принял на себя грязную воду. Разве это не глупо?

Вэнь Чань продолжил: 

— Этот сын подозревает, что отравление во дворце Сиян несколько дней назад тоже дело рук этой служанки.

Поднялся небольшой шум с возгласами удивления.

Изначально эти два случая отравления не были связаны между собой, но при этом упоминании стрелки указывали на одного человека, что и связал их друг с другом.

Император слегка прищурился и, бросив холодный взгляд на служанку, сказал ему:

— Продолжай.

— Хоть этот сын счастливо отделался и уцелел при той попытке отравления, но все время думал о том, что кто-то хочет его убить. Все эти дни этот сын не мог ни есть ни спать от беспокойства, и пришлось выяснять, у кого злые намерения. В ночь, когда этого сына пытались убить и поранили, все люди во дворце Сиян были под снотворным снадобьем, добавленным в их ужин. Поэтому, когда этот сын звал о помощи глубокой ночью, ему никто не ответил. Тогда этот сын заподозрил, что во дворце Сиян живет соумышленник убийцы, у которого есть доступ к еде.

После этого во дворце несколько человек умерли от яда. Только когда этот сын подтвердил предыдущее предположение, то приказал незаметно провести расследование. В конце концов, подозрение пало на эту дворцовую служанку. Позже было приказано разыскать ее прежнее место жительства и расписку о продаже себя в собственность перед вступлением на службу во дворец.

Вэнь Чань взглянул на А-Фу, и тот, уже давно подготовившись, вынул из рукава лист пожелтевшей бумаги и обеими руками протянул евнуху у подножия трона.

Вэнь Чань продолжил: 

— Это бумага на владение рабами, принадлежащая семье Чжун. Да, служанку выкупили, но это показывает, что ранее она состояла в прислуге Чжунов.

Завершив речь и отведя душу, он медленно вздохнул. На этом его часть в замысле была закончена.

Достоверен ли этот договор собственности или нет, уже несущественно. Нужно было лишь передать его, и тогда будет достигнут желаемый результат.

Вэнь Чань незаметно взглянул на Чжун Вэньтина, у которого уже все лицо покрылось испариной. Тот изо всех сил старался подавить страх, но из-за этого его черты так исказились, что выглядело странно и в то же время смешно. Как только он уставился на Вэнь Чаня, до него, похоже, дошло.

Чжун Гои не сильно отличался. Пусть даже он скрытнее и расчетливее Чжун Вэньтина, выражение его лица в этот момент так же* исказилось.

*半斤八两 (bànjīn bāliǎng) — досл. половина цзиня — восемь лян (обр. одно и то же, на одном уровне, одинаково, ничем не отличаются)

Император развернул расписку. Прочитав ее, он впал в безудержную ярость. Он обратил свое внимание на Чжун Гои и грозным, как гром тысячи валунов, голосом  сказал: 

— Чжун Гои!

Чжун Гои тут же встал и опустился на колени: 

— Этот старый министр был несправедливо обвинен!

Чжун Вэньтин тоже не усидел на месте и встал на колени позади него. Можно было отчетливо разглядеть, как дрожали его руки от страха.

Вэнь Чаню было необыкновенно весело. Если бы не вынуждали обстоятельства, он бы громко рассмеялся.

— Несправедливо обвинен? Если это так, то ступай в учреждение Гэча* и убеждай! — Император хлопнул по столу. На его лбу пульсировала вена. — Передать мое распоряжение! Чжун Гои, который замышлял расправу над императорским наследником, должен быть лишен ранга и отдан под суд. Его детей, жену и наложниц, слуг из резиденции, а также эту ничтожную дворцовую служанку загнать в учреждение Гэча!

— Ваше Величество! Ваше Величество! — в ужасе закричал Чжун Гои. Он придумывал, что сказать в свое оправдание, но стражники уволокли его, не дав возможности объясниться.

*Я так поняла, это либо название, либо помещение для заключения виновных типа тюрьмы, потому что в названии (革查) иероглиф 革 имеет значение “лишать (мандата, должности)” и “устранять”, “снимать с должности”, а 查 — “обследовать”, “проверять”, но не знаю, как бы правильнее сформулировать на русском, поэтому эээ вот вам пожалуйста Гэча

Чжун Вэньтин, в свою очередь, окончательно сдался и не сказал ни мольбы о пощаде. Он с крайней злобой смотрел на Вэнь Чаня, пока его выводили из зала.

— Прислуга! — Император указал на стоявших на коленях слуг и служанок. — Лучше бы вам молиться, чтобы с одиннадцатой ничего не случилось, иначе будете похоронены вместе с ней!

— Смилуйтесь, Ваше Величество! Смилуйтесь, Ваше Величество! — Эти люди начали биться головой об пол, и некоторые из них разбили лоб до крови, что выглядело в высшей степени ужасно.

Император закрыл на это глаза и, взмахнув рукавом, в ярости удалился.

Пир в честь дня рождения только-только начался, но внезапно закончился поразительным зрелищем.

Как только наложницы из дворца императорских жен, плетущиеся в хвосте, покинули зал, разговоры переросли в горячие дискуссии, но в присутствии сторонников фракции Чжуна никто не осмелился в открытую радоваться чужой беде. Только Лян Яньбэй, оставшийся в стороне, тихо сказал: 

— Чжуны вот-вот падут.

Се Чжаосюэ с недоумением наклонил голову: 

— Что ты сказал?

Замысел расправы над императорским наследником является серьезным преступлением, однако отравитель был не из Чжунов. От него легко было избавиться с помощью расписки о собственности. К тому же, министры из фракции Чжун в предыдущей династии прибегали к давлению, и, несмотря ни на что, Чжуны все еще могут удержать должность премьер-министра.

Но тем не менее, Лян Яньбэй сделал категоричное заявление.

Он ничего не объяснил, а просто посмотрел на Се Чжаосюэ и улыбнулся: 

— Оберегай Чжун Вэньцзиня хорошенько.

Если в опалу попал Чжун Гои, это затронет и сына главной жены, Чжун Вэньцзиня. К счастью, он считается пропавшим без вести, а его мать, Се Илу, полгода назад покинула семью Чжун и вернулась в семью Се, так что ее не должны помещать в учреждение Гэча.

Вэнь Чань думал об этом, когда планировал нанести Чжунам удар, и был застигнут врасплох. Легче легкого совершить такую внезапную атаку, но так же легче легкого понести ущерб.

После такого крупного события никто не осмелился оставаться во дворце, и вскоре все начали собираться.

Перед тем, как уйти, Лян Яньбэй, находящийся в поредевшей толпе, обернулся и посмотрел на Вэнь Чаня, который с каменным лицом продолжал стоять на месте и о чем-то размышлял. Но очень быстро он пришел в себя и пересекся взглядом с Лян Яньбэем.

Он слегка прищурил глаза, показывая улыбку.

Лян Яньбэй прицокнул и невольно приподнял уголки губ. Он тотчас же почувствовал, что его напряженная работа в эти дни оказалась вполне сносной. В конце концов, он сумел сделать Его Девятое Высочество счастливым, не так ли?

Этого было достаточно.