Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 48 - Правда о бабнике

В последние годы национальная мощь Чжунхуа стремительно росла. В столице один за другим появлялись рестораны всех размеров. Однако Мо Си привел Гу Мана в явно старый ресторан — "Лебедь".

Когда-то этот ресторан был одним из лучших в столице. Только дворяне могли позволить себе пойти туда, и цены были шокирующе высокими. Однако в последние годы отношение к ресторану "Лебедь" смягчилось.

Вероятно, почувствовав конкуренцию, старый лебедь не мог не последовать примеру других мелких воробьев. Цены на блюда уже не были такими агрессивными, и обычные бессмертные тоже могли зайти отобедать.

Однако, несмотря на это, удача старого лебедя постепенно уменьшалась. Сейчас было время обеда, но за пределами ресторана все еще стояла пустынная сцена с заброшенными каретами и лошадьми.

Мо Си вошел в ресторан, а Гу Ман последовал за ним. Управляющим был немного крупный и тучный мужчина по фамилии Лю. Он поспешно поприветствовал их:

"Айо, господин Сихэ, давно вас не видел. Хотите поесть?"
"Отдельную комнату".
"Хорошо, старая?"

Мо Си сделал паузу на мгновение, затем сказал: "Да".

Управляющий Лю пригласил их в отдельную комнату в конце второго этажа. Там были тонкие занавески из бамбука, а пол был покрыт толстым ковром, на котором были вышиты солнце, луна и звезды. Мо Си до сих пор помнил, как он впервые привел Гу Мана в эту комнату.

Тогда Гу Ман следовал за ним и был настолько потрясен подавляющим благородством, что потерял дар речи. Через некоторое время он схватил Мо Си и спросил с бледным лицом:

"Старший брат, ты собираешься меня угостить? Иначе я не смогу себе этого позволить, даже если продам себя."

Однако, как и великолепное убранство этого ресторана, золотые нити на ковре, которые первоначально сияли разрозненным светом, теперь потускнели и покрылись пылью.

Мо Си перелистывал блюда, но из-за беспорядка в голове он не мог ни на чем сосредоточиться. В конце концов, он бросил на красиво расшитый стол меню и подтолкнул его к Гу Ману.

"Ты сделай это".

Гу Ман все еще возился с маленьким бронзовым кулоном на шее. Он был поражен, когда услышал вопрос.

"Я не знаю, как читать".

Мо Си сказал:

"Здесь есть рисунок. Этот шелк был пропитан духовной энергией. Ты можешь увидеть картинку".

Услышав его слова, Гу Ман открыл свиток, прижал его к груди и внимательно посмотрел на него.

"Я хочу это... это... и это..." Он ткнул пальцем в меню, а затем прикусил палец. "Я так голоден".

Мо Си ничего не сказал. Она отвернул голову и не смотрел на него.

Гу Ман почувствовал это и спросил: "Ты все еще злишься?"

"Нет."

Гу Ман задумался на мгновение и вдруг сказал:

"Не злись. Ты тоже важен".

Сердце Мо Си заколотилось, но он сохранил спокойное выражение лица и холодно сказал:

"... Зачем ты мне льстишь? У меня нет саше, чтобы дать тебе".

Гу Ман рассмеялся: "Но ты подарил мне ожерелье".

Если изначально глаза Мо Си были наполнены ревностью и ненавистью, то как только он это сказал, ревность и ненависть тут же померкли и стали тусклыми.

Он взглянул на черный металлический ошейник раба на шее Гу Мана и больше не мог сердиться.

В конце концов, главный поворотный момент в его жизни подарил ему Гу Ман. Если бы не Гу Ман из прошлого, Мо Си не стал бы тем, кем он был сегодня.

Если отбросить национальную вражду, в чем еще он мог винить Гу Мана?

Когда его семью постигло несчастье, именно Гу Ман протянул ему руку помощи. Когда он был неизвестен, именно Гу Ман сопровождал его. Когда он был беспомощен, Гу Ман улыбался и подбадривал его. Гу Ман был его благодетелем.

"Не волнуйся. Все будет хорошо".
"Ну и что, если будет хуже? Даже если дядя тебя сильно обманул, ты все равно благородный. Посмотри на меня, я раб. Я не волнуюсь, так о чем же ты беспокоишься?"
"Если однажды дядя действительно загонит тебя в угол, я отдам тебе половину своего дома и половину своей еды, хорошо?"
"У тебя все еще есть я".

Сколько всего Гу Ман сделал для него?

Когда будущее Мо Си было неопределенным, и его подвергали насмешкам, только Гу Ман обращал внимание на его настроение и на то, достаточно ли ему еды.

У Мо Си был холодный и упрямый характер. В то время все дворяне, жившие рядом с ним, смотрели на него свысока. Они считали, что положение Мо Си будет крайне плачевным, когда его мать забеременеет, потому что он потерял отца в раннем возрасте, а его мать вышла замуж за другого, несмотря на скандал.

Они даже специально портили его пайки.

Гу Ман не мог спокойно смотреть на издевательства над молодым господином, поэтому всегда делился с ним своими пайками. Однако пайки рабов-солдат были невкусными. Гу Ман видел, что, хотя Мо Си ничего не говорил, ему было очень неприятно это есть.

Поэтому он задумался. Время от времени, под предлогом покупки украшений и румян для девушки, он просил у братьев немного денег. Затем он молча покупал еще несколько закусок для своего младшего брата, чтобы утешить этого маленького жалкого мальчика.

В то время все в армии говорили, что Гу Ман ужасный бабник. Его братья также насмехались над ним за его непостоянство.

"Позавчера он сказал, что хочет купить нефритовую заколку для Сяо Лань. Сегодня он снова просит денег, говоря, что хочет купить цветочную заколку для Сяо Ди. Ох, ну и бабник."

Лучший друг Гу Мана в то время, Лу Чжаньсин, также сказал:

"Ах Ман, что с тобой? Я никогда не видел тебя таким неустанным. Неужели ты стал диким после того, как попал в армию?"

В ответ Гу Ман бесстыдно протянул руку: "Брат, не мог бы ты дать мне вознаграждение? Я буду стирать твою одежду целый месяц. "

Лу Чжаньсин был шокирован: "Какая девушка тебе приглянулась?!"

Гу Мань придумал историю: "Дочь старого Вана из соседней деревни".

"... Ей всего шесть лет!!! Ты с ума сошел! "

Никто не знал правды.

Никто не знал, что Гу Ман, который был "настолько сумасшедшим, что тратил деньги, чтобы преследовать девушек", на самом деле пробирался на заднюю кухню маленького захудалого ресторанчика в соседнем городе, чтобы помыть посуду под видом посещения борделя.

Гу Ман использовал свою маскировку и переоделся так, чтобы никто не мог сказать, что он военный офицер гарнизона, и вымыл кучи мисок с супом и рисом.

"Молодой человек, не хочешь ли ты поступить ко мне на работу в качестве постоянного работника? Я заплачу тебе сколько скажешь".

Яркие глаза Гу Мана все еще были глубокими и сияющими, как звезды летней ночи:

"Спасибо, хозяин, но у меня обычно есть другие дела, и я не могу уйти...".
"Увы, очень жаль".

Хозяин ресторанчика погладил его по голове: "Редко встретишь такого прилежного подростка, как ты".

Чтобы заботиться о нем, его старший брат Гу терпел невыразимые лишения и неимоверно изнемогал.

Но Мо Си сначала даже не знал об этом.

Позднее, когда он увидел окровавленный кусок письма своего однополчанина и понял, что на самом деле обожает этого человека, который был на три года старше его самого. Он пробирался сквозь снег и ветер, чтобы признаться Гу Ману, но в палатке был только Лу Чжаньсин, который и рассказал ему.

"Гу Ман, да? Гу Ман потащился в публичный дом в городе, чтобы развлечься! Когда ты молод не надо тратить время понапрасну! Хахахаха!"

В этот момент Мо почувствовал удар по голове. Он долго медлил, но не смог сдержаться и галопом поскакал туда, куда сказал Лу Чжаньсин, но друзей Гу Мана он не нашел.

Не останавливаясь, с огнем, пылающим в груди, который он не мог остановить, он ходил из лавки в лавку в городе, расположенном недалеко от его квартала.

Наконец, на задней кухне небольшого ресторана он увидел Гу Мана, который "развлекался в публичном доме".

Гу Ман изменил свое лицо, поэтому изначально Мо Си не должен был его узнать. Однако он не терял бдительности, и как только Гу Ман поднял глаза от таза с водой, Мо Си поймал его взгляд, столкнувшись с ним.

С одного взгляда Мо Си узнал в нем того, кого искал.

От разочарования, когда он узнал, что Гу Ман отправился в бордель, до шока, когда он увидел его моющим посуду.

В это время сердце Мо Си сильно болело.

Он вдруг не нашел, как выразить свои чувства, и его сердце было настолько переполнено страстью, что он смотрел на Гу Мана с горячим и огненным взглядом в глазах.

Но, как говорится, боевой дух, пробужденный первым ударом барабанов, истощается вторым и иссякает третьим. Когда он впервые захотел признаться в любви, он пошел в его палатку и не нашел там человека.

Когда он в ярости побежал в городской бордель, его собственнические чувства кипели, когда он пытался вытащить Гу Мана, но он все еще не нашел того человека.

Когда он все-таки нашел его, стремление сделать это было не таким импульсивным.

Задыхаясь от ветра и снега, он одним большим движением распахнул деревянные ворота ограды, отчего цыплята на заднем дворе ресторана разбежались во все стороны, и направился прямо к Гу Ману, который находился в неположенном месте.

Он увидел руки Гу Мана, погруженные в воду. В холодный день, чтобы хозяин ресторана не узнал, что он культиватор и не может использовать заклинания, руки Гу Мана были обморожены.

У Мо Си внезапно встал ком в горле, он не знал, насколько имеет право сказать о чувствах, или попросить Гу Мана о большем, учитывая его нынешнее положение.

Он молча поднял Гу Мана со скамьи, опустил длинные ресницы, сжимая холодные пальцы Гу Мана.

Он взял руку старшего брата в свою ладонь и потер ее, мягко спросив:

"Тебе больно?"

Гу Ман, однако, улыбнулся и сказал, что все в порядке.

"Небольшое обморожение - это ничего, мужчина должен быть мужчиной, немного коричневого цвета - это хорошо".

Гу Ман почесал голову рукой, которая распухла, как репа, и усмехнулся, показав маленький тигриный зуб:

"Твой брат Гу Ман самый красивый".

Никому не покажутся красивыми два обмороженных пальца в виде репы.

Но Гу Ман не слушал. Он говорил:

"Поскольку ты в армии, ты в одной команде со мной, и ты мой брат, я не могу позволить тебе страдать".

Он сказал ему, что Гу Ман дал ему слишком много, и что его будущее неопределенно, поэтому он, возможно, не сможет отплатить за эти услуги.

Но брат Гу, алтарный зверь, только рассмеялся, на его длинных ресницах зимней ночью появилась изморось:

"Кто хочет, чтобы ты расплатился? Если ты пришел в мой отряд, ты мой брат, я должен тебя прикрывать".

Мо Си сказал: "Но я....".

"Не будь таким злым, тогда, если для тебя это слишком, возьми свиток и запиши все, что ты мне должен, а потом верни мне с процентами, когда разбогатеешь".

Гу Ман рассмеялся и стал потирать голову: "Айя, мое высочество такой расчетливый дурак".

Мо Си наблюдал, как эта молодая и яркая улыбка свободно росла на свету. В это время он втайне решил, что в будущем не только вернет Гу Ману самое лучшее, но и подарит ему все экзотические сокровища и цветы в мире.

Он будет хорошо относиться к нему до конца его жизни.

Но что в итоге?

Гу Ман дал Мо Си искупление, но Мо Си вернул ему черные кандалы на шею.

По иронии судьбы, это было лучшее, что он мог дать Гу Ману сейчас. После такого предательства, ненависти и холодного, как железо, сердца.

Это было последнее, что он мог ему дать.

Оказалось, что это и была уготованная им жизнь.

После того, как блюда были заказаны, Мо Си все еще сидел в тишине, скрестив руки. Он был в оцепенении. Гу Ман вдруг сказал:

"Ты все еще не счастлив".

Мо Си поднял на него глаза. "... Правда, не в этот раз".

Гу Ман настаивал: "Почему ты не счастлив?"

"Тебе не нравится здесь? Тогда пойдем в другой ресторан."

Мо Си вздохнул и вытащил себя из воспоминаний.

"Почему мы должны менять? Блюда в этом ресторане очень вкусные. Есть несколько блюд, которые раньше тебе нравились, но я не знаю, правильно ли ты их заказывал".
"Я в прошлом..." — пробормотал Гу Ман, - "очень любил их?".
"Я сказал, что мы были знакомы".

Гу Ман ненадолго задумался и сдался. Но все же сказал:

"Ладно, раз ты говоришь, что мы были знакомы, значит, так тому и быть".

В этом ресторане подавали много блюд из Шу. Гу Ман был не чужд острых блюд. В конце концов, Сишу был союзником Чжунхуа. В год войны с Сишу Гу Ман отправился на помощь союзникам. С тех пор он прошел путь от неспособного даже прикоснуться к острой пище до способного съесть целую тарелку пряной курицы в красном масле, не пошевелив и глазом. Но хотя он мог есть, Мо Си знал, что Гу Ману по-прежнему нравятся блюда его родного города.

Но он не знал, скучал ли он по паровым булочкам из родного города, когда предал их и перешел на сторону врага. Жалел ли он когда-нибудь об этом, глядя на виноградное вино на столе?

В отличие от обычной нежной кухни Чжунхуа, в этом ресторане все было очень теплым. Кухня была наполовину открыта, лишь матерчатая занавеска закрывала обзор. Люди внизу могли слышать сердитое шипение горячего масла, хрустящий и жесткий звук сталкивающихся кастрюль и лопаточек. Время от времени из вока с шумом поднимался огонь, освещая всю кухню яростным красным цветом.

"Баклажаны с чесночным соусом, куриный салат и рулет. Пожалуйста, ешьте, пока горячо".

Официант держал блюда в обеих руках, а одно даже поставил себе на голову.

"Это будет невкусным, когда остынет".

Гу Ман протянул руку и молча снял бамбуковую корзину с головы официанта.

Рулет был наполнен салом и мясом. Когда его заворачивали, то наполнили свиным фаршем, перцем и зеленым луком. Обе стороны смазывали салом и запекали в печи. От него исходил горячий обугленный аромат.

Гу Ман не любил зеленый лук, но после удаления лука рулет ему очень понравился. Он держал его в руках и серьезно ел. Остальные блюда подавались одно за другим. Дважды приготовленную свинину держали между палочками.

Мясные ломтики с ярким соусом слегка подрагивали и блестели от масла. Обжаренный ливер нарезали ножом на красивые порции. До этого его тщательно обжаривали в масле с перцем. Когда его подали на стол, в нем даже осталось послевкусие искр. Оно было хрустящим и нежным.

Аромат блюда был простым и сильным. Когда палочки касались его, сразу текли слюнки. Онемение от перца стимулировало носовую полость и рот. В блюдах на столе не было дорогих ингредиентов, но они были вкусными благодаря изысканному мастерству. Это также было причиной того, почему цена была такой высокой в прошлом.

"Это вкусно", - сказал Гу Ман, а затем пробормотал про себя: "Кажется, я уже ел это раньше?"

Услышав слова Гу Мана, изначально не очень сильный аппетит Мо Си стал еще более подавленным. Он положил палочки и повернул голову, чтобы посмотреть на улицы и переулки снаружи.

Гу Ман облизал крошки на губах. "Принцесса, что с тобой?"

Мо Си сначала не двигался, но через мгновение он вдруг отреагировал и поднял голову.

"Как ты меня назвал?"