Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 50 - Ты останешься со мной

Ненависть ко мне причиняет тебе боль?

Мо Си внезапно закрыл глаза. Он чувствовал себя так, словно его сердце пронзил невидимый нож, и кровь прилила к его груди. Мир вокруг покрылся пятнами хаотичных красок.

С тех пор как Гу Ман вернулся в Чжунхуа, он видел только лица, полные ненависти, гнева и проблем. Он никогда не видел такого выражения, как у Мо Си. Он поспешно сказал:

"Тогда я больше не хочу, чтобы ты был моим хозяином. Не будь несчастным".
"Не надо меня ненавидеть. Если ты не будешь меня ненавидеть, тебе не будет больно?"

От воды на озере расходилась мелкая рябь, и изломанные тени фонарей мерцали как звезды.

"... Уже слишком поздно".

Спустя долгое время Мо Си хрипло ответил ему:

"Гу Ман, однажды ты умрешь у меня на руках... Нам с тобой не суждено быть вместе, я поклялся".

Он повернул голову. Его красивое лицо расплывалось в красном свете колышущихся фонарей.

"И я совсем нехороший человек. Старший боевой брат с самого начала неправильно оценивал меня."

Гу Ман слушал его. Он съел последний кусочек булочки за два укуса, а затем протянул руку, чтобы коснуться своего тела. Мо Си посмотрел на его странные действия и спросил:

"Что ты делаешь?"

Гу Ман потрогал свои лацканы, а затем поднял голову и сказал:

"Тут сухо".

Затем он потянул Мо Си за руку, желая, чтобы Мо Си тоже потрогал его. Мо Си, естественно, отказался. Он отдернул руку и нахмурился.

"Что ты делаешь?"
"Странно. Я сухой. Почему ты назвал меня мокрой грудью?"

Мо Си: "..."

[*Мо Си сказал старший брат "shīxiōng", но Гу Ман услышал два слова с другим значением "shī" и "xiōng" - мокрая грудь...]

Вообще-то, Мо Си был прав. Он не был идеальным человеком. Гу Ман своими глазами видел его дикие амбиции, импульсивность, нерешительность и потерю контроля. Он не только видел это, но и терпел.

Но теперь Гу Ман похоронил их прошлое, и только он один стоял в этом городе, обнесенном стеной, обиженный, потому что ничего не мог с собой поделать.

"Тогда почему ты ненавидишь меня?"
"... Потому что в прошлом я совершил много ошибок из-за тебя".

На обратном пути в тот день, когда они болтали без дела, Мо Си сказал Гу Ману:

"Это было неправильно, черт побери".

Но когда Гу Ман спросил его, что он сделал не так, тот ничего не ответил.

На самом деле, он не делал "много" вещей, как он сказал. Когда речь заходила о Гу Мане, он считал, что сделал неправильно только одну вещь.

Он влюбился в Гу Мана.

Это было преступление, за которое не следовало наказывать, но он повторял ошибку много раз. Как безнадежный глупец, он с яростью напоминал себе, что больше так поступать нельзя, но в то же время бесчисленное количество раз вешался на одном и том же дереве.

В ту ночь Мо Си лежал на кровати и смотрел на темные шторы. Почему он просто не убил Гу Мана? Почему он просто не разрубил гордиев узел? Чего он хотел добиться таким образом?

Позже он все обдумал. Он надеялся, что Гу Ман сможет вспомнить прошлое. Возможно, он не только хотел, чтобы Гу Ман объяснил предательство, но и хотел услышать, как Гу Ман жалеет о том, что сделал.

Возможно, он также хотел, чтобы Гу Ман расспросил его о каких-то секретах, которые знали только они двое. Чтобы он злобно кричал на него, рычал на него, даже если им придется драться до смерти. Это было лучше, чем нести воспоминания двух людей на своих плечах.

"Гу Ман".

В этой тихой и пустой комнате вздох был почти неслышен.

"В конце концов, ты все равно более безжалостен, чем я".

Так прошло несколько дней. Мо Си обращал внимание на все, но не видел никаких следов притворства Гу Мана. Его надежда становилась все более и более неопределенной. Он постепенно разочаровывался и все больше и больше раздражался на Гу Мана.

"Раньше, когда Гу Ман появлялся, господин смотрел на него. Теперь, когда Гу Ман появляется, хозяин отворачивает лицо".

Управляющий Ли Вэй заключил: "Господин очень встревожен."

Нет нужды говорить, что весь особняк Си Хэ чувствовал беспокойство Мо Си.

Говорили, что репрессии делают людей ненормальными. Мо Си долгое время подавлял свое недовольство, и его резкая критика Гу Мана постепенно стала ненормальной.

"Почему ты должен есть руками?"
"Ты не знаешь, как стирать одежду, тогда откуда ты знаешь, как носить одежду?"
"Ли Вэй трижды учил тебя варить кашу из корня лотоса, но ты до сих пор не можешь отличить соль от сахара. Ты слепой или у тебя испорчен язык?"

На Гу Мана наваливалось все больше и больше обязанностей, но его требования становились все выше и выше.

Чем больше Мо Си чувствовал, что Гу Ман не сможет прийти в себя, тем больше он раздражался. В конце концов, даже слуги, которые раньше служили Мо Си, почувствовали, что это немыслимо.

"Хотя Господин обычно равнодушен, он никогда не сердится на нас без причины, и никогда намеренно не усложняет нам жизнь... Но он относится к Гу Ману..."
"Ах, похоже, что он действительно ненавидит Гу Мана".

Через некоторое время все слуги Мо Си остались почти без работы. Это было не из-за чего-то другого, а потому что их извращенный господин Си Хэ поручил все личные дела Гу Ману. Надо сказать, что Гу Ман был очень умен.

Хотя его сознание было повреждено, его способности не пострадали. Спустя месяц он уже мог выполнять все задания, которым его обучил Ли Вэй, в порядке живой очереди.

Кроме того, он обладал хорошей выносливостью и быстротой. Он выполнял работу десяти человек, не жалуясь, и даже ни разу не произнес слова "устал".

"Посмотрите, какие дни он проживает", — слуги собрались вместе и роптали.
"Он встает посреди ночи, чтобы нарубить дров, разжигает огонь, чтобы приготовить пищу еще до рассвета, а когда господин просыпается, убирает комнату. Как бы хорошо он ни убирал, его будут ругать. После ругани он завтракает. Во время завтрака его все равно будут ругать. Потом, когда Господин уйдет в Ведомство, ему придется стирать и сушить одежду, чистить до блеска напольную плитку в зале и на кухне, потом идти на задний двор кормить рыбу и полоть траву, готовить ужин..."
"Боже мой, как он себя чувствует?"

Что он чувствует?

Никто бы не поверил, если бы он сказал это вслух. На самом деле Гу Ман вообще ничего не чувствовал.

Его словарный запас был слишком беден. Когда Мо Си ругал его, он мог понять только простые слова вроде "ты свинья?". Более того, поскольку он не понимал этикета, справедливости, честности и стыда, он не чувствовал, что есть причина для злости хозяина.

Его животная натура заставляла его смотреть на вещи как животное. Хотя Мо Си не всегда относился к нему хорошо, но и когда он ворчал, Гу Ман не испытывал к нему неприязни. Ведь Мо Си каждый день давал ему хорошую еду.

В глазах Гу Мана, резиденция Сихэ была похожа на территорию стаи волков. Мо Си был очень силен, и он был альфа-волком. Он каждый день выходил на улицу, а потом получал "зарплату", которую можно было обменять на еду и одежду.

Поэтому Гу Ман считал, что Мо Си — хороший волк, который особенно проворен в охоте, просто он не совсем похож на волка внешне.

Однако видя, что он такой способный, Гу Ман решил не испытывать к нему неприязни.

Разделение труда в волчьей стае было четким. Поскольку Мо Си хотел выйти на охоту, не было ничего плохого в том, чтобы позволить ему патрулировать, убирать и чистить территорию. Также было приготовление пищи.

Хотя готовка была немного сложной, и ему потребовалось более десяти дней, чтобы запомнить слова на бутылках и банках, он был очень горд, потому что теперь он не только знал слова "сахар" и "соль", он даже знал, как писать "рис", "лапша" и "масло".

Он чувствовал себя очень хорошо, и все это благодаря "рычанию" Мо Си.

Что касается "уксуса" и "соуса", то они были слишком сложными. Он не знал, как их написать, и не собирался их учить. В любом случае запах уксуса был настолько сильным, что он морщил нос всякий раз, когда чувствовал его. До конца жизни он никогда не перепутает этот запах.

Каждый день он делил добычу с Мо Си, и постепенно в душе он стал считать Мо Си своим партнером.

Каждый раз, когда Мо Си ругал его, хотя он ничего не говорил, он чувствовал легкое беспокойство. Он чувствовал, что плохо настроенный волк легко попадет в ловушку.

Даже если он не попадет в ловушку, он легко потеряет много шерсти из-за гнева. Если он потеряет слишком много шерсти, то легко заболеет, а если заболеет, то легко умрет.

Он не хотел, чтобы Мо Си умер, потому что Мо Си был единственным, кто был готов разделить с ним добычу после того, как он пришел в Чжунхуа.

Несколько раз он хотел успокоить Мо Си и попросить его не злиться, но после того, как он дважды обошел Мо Си, он не знал, как его успокоить.

В итоге он мог только стоять в стороне и слушать, как Мо Си ругает его, и молча желать Мо Си долгой жизни. Только тогда у него будет еда.

Таковы были мысли Гу Мана.

К счастью, Мо Си не знал об этом. Иначе он был бы разгневан до смерти.

Был конец года, и Военное Ведомство было очень занято. Несколько дней подряд Мо Си возвращался домой очень поздно. В этот день, когда он вернулся с банкета, была уже глубокая ночь. Даже Ли Вэй уже лег спать.

Мо Си поднял свою тонкую и холодную белую руку, расстегнул туго застегнутый воротник и на уставших ногах вошел в дом. Он только что выпил немного вина на банкете, и выражение его лица было немного усталым.

Его глубоко посаженные глаза выглядели еще более нетерпеливыми, чем обычно. Однако он всегда был самодисциплинирован. Он пил только из вежливости, а не для удовольствия, и не предавался пьянству. Просто в груди у него немного жгло, и это было не очень удобно.

Изначально он планировал помыться и уснуть, но когда он проходил мимо зала Османтуса, то увидел Гу Мана, который сидел на корточках у колодца и, закатав рукава, купал большого черного пса.

"Хороший мальчик, ты будешь выглядеть лучше, когда будешь чистым".

Однако черный пес не был послушным, как только увидел Мо Си. Он вырвался из рук Гу Мана и мгновенно исчез. Гу Ман встал, с его руки капала вода.

Гу Ман поднял руку, чтобы вытереть лицо. Он не вытер его до конца, и на носу все еще оставались капельки пены. Он усмехнулся и сказал:

"Ты вернулся".

Мо Си закрыл глаза. Через некоторое время он не удержался и выругался:

"Ты что, свинья?"

Он посмотрел на его руки, которые покраснели от холода. Он подумал о Гу Мане, который мыл посуду за спиной у всех, чтобы заработать деньги на лучшую еду для него. Он почувствовал еще большее раздражение.

"Разве ты не знаешь, как сходить за дровами, чтобы вскипятить воду перед мытьем?"
"Мой Фаньдоу* не любит горячую воду".
"Кто?"

Гу Ман использовал свой рукав, чтобы вытереть капли воды, которые стекали вниз.

"Мой Фаньдоу".

[*fàndōu - рисовый мешок или карман, в духе Гу Мана так назвать пса]

Мо Си понял, что он говорит о черной собаке, которая была с ним со времен Ломэй. Мо Си на мгновение потерял дар речи. Гу Ман всегда заботился в первую очередь о том что нравится другим. Он привык угождать другим и терпеть всевозможные неудобства, связанные с этим.

Теперь эта собака была ему братом. Поэтому он был терпим к эмоциям этой собаки, как и к людям.

Под холодным ночным небом Мо Си смотрел на лицо Гу Мана. Он смотрел на яркую луну, которая освещала его чистое лицо, его чистое выражение и спокойные голубые глаза. Мо Си хотел сказать:

"Почему ты должен это делать?"

Однако пошевелив губами, он лишь сказал:

"Ты действительно святой".

Он ушел к себе, вымылся и лег на кровать, не снимая одежды. Однако он метался и ворочался, не в силах заснуть. Мо Си чувствовал, что становится все более и более одержимым.

Тот, кто не мог получить ответ, был подобен злобному духу, который никак не мог выйти из чистилища. Его сердце горело все больше и больше.

Иногда он даже думал, что для Гу Мана было бы лучше умереть. Для него было бы лучше умереть. Это было бы лучше, чем день и ночь гадать и ворочаться.

Во второй половине ночи пошел снег. Мо Си открыл красные глаза и уставился в бесконечную ночь. Его пальцы бессознательно впились в одеяло.

Внезапно его кровь бросилась вверх. Он больше не мог ее сдерживать. С громким звуком он откинул занавеску и вышел на улицу. Он даже не потрудился надеть обувь и ступил на белый и мягкий снег.

"Гу Ман!"

Стоя у "дыры", сделанной из камней Тайху, Мо Си чувствовал, что ему, вероятно, действительно нужно найти лекаря, чтобы тот осмотрел его.

"Гу Ман, выходи!"

С шелестом теплого занавеса вышел Гу Ман. Его лицо было сонным и ошеломленным. Он потер глаза.

"Что случилось?"

Мо Си долго скрежетал зубами и жестко ответил:

"Ничего".

Гу Ман зевнул и сказал:

"Тогда я пойду обратно".

Мо Си сказал: "Стой!"

"... Что случилось?"
"Есть кое-что".

Гу Ман моргнул.

"В чем дело?"

Мо Си сказал с мрачным лицом: "Я не могу заснуть".

После паузы он стиснул зубы и сказал:

"Если я не могу заснуть, то и ты не можешь".

Если бы это был любой другой нормальный человек, он бы точно побледнел от испуга и закричал "Ты сумасшедший!", как будто увидел привидение.

Однако Гу Ман явно не был нормальным человеком. Поэтому некоторое время он просто смотрел в пустоту. Его глаза все еще были немного расфокусированы. Затем он спокойно сказал:

"... Ох".

Его "ох" было спокойным, как вода в древнем колодце. Однако вода упала в кипящее масло, и в одно мгновение повсюду полетели искры.

Мо Си резко разжег необъяснимый огонь. В мире льда и снега его босые ноги совсем не чувствовали холода. Вместо этого он почувствовал сильный жар. Он уставился на Гу Мана, его глаза были полны огня.

Он внезапно схватил Гу Мана за руку. Его сила была настолько велика, что на руке Гу Мана мгновенно остался красный след. Он притянул Гу Мана к себе и уставился ему в лицо.

"Слушай, у меня сегодня очень плохое настроение".
"Тогда что мне делать?"

Гу Ман безразлично предположил: "После растирания будешь в порядке?"

"Ты...!"

Мо Си на мгновение потерял дар речи. Затем он стиснул зубы и медленно сказал:

"Хорошо... Разве ты не глуп? Разве ты не имеешь ни достоинства, ни стыда, ни памяти о чем-либо? Разве ты не пошел против правил?"

Он посмотрел на пару растерянных и расслабленных глаз в снежной ночи. В этих голубых глазах он увидел свое лицо, которое несколько дней контролировал до такой степени, что чуть не сошел с ума.

Ему казалось, что он ведет себя нелепо. Его адамово яблоко подрагивало, когда он пытался сдержать свой гнев, который шел против течения. Однако дыхание, которое он выдохнул, было горячим и обжигающим.

"Хорошо".

Он крепко сжал его руку и посмотрел на него сверху вниз.

"Сегодня ты останешься со мной".