Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Следы

Глава 10: Следы

"Маомао всё ещё не вернулась."

Это был смысл письма, которое пришло для Джинши ночью предыдущего дня. Оно было сформулировано более подробно (формальность требовала этого), но в почерке была явная срочность. Он предположил, что автором была главная фрейлина Нефритового Павильона, а это означало, что она, должно быть, действительно была измучена. Это была женщина, которую его собственная няня Суйрен похвалила как "очень способную", когда Джинши ненадолго забрал Маомао обратно.

Честно говоря, Джинши думал, что девушка будет в порядке проведя ночь в одиночку. Он сам видел, как она время от времени уходила, но обычно она возвращалась к утру. Поэтому он нашёл всю эту ситуацию удивительной.

Когда он прибыл в Нефритовый Павильон, старшие фрейлины смотрели на него с тревогой. Они делали вид, что заняты, но казались отвлечёнными. Однако новые девушки работали усердно.

Он вошёл в гостиную и увидел, как Гёкуё лежит на широком диване. Принцесса Линли играла в другой комнате. Там была Хоннян, главная фрейлина, её лицо было напряжённым. Гёкуё держала раскладной веер перед ртом, хотя выглядела примерно так же, как обычно.

— Вы выглядите хорошо, госпожа, — сказал Джинши.

— Едва, — ответила Гёкуё, ясно давая понять, что не собирается тратить время на формальности. Очевидно, она была менее флегматична в сложившейся ситуации, чем казалась.

— Я подумала, что ты опять утащил её с собой, но, кажется я ошиблась, по крайней мере в этом.

— Честно говоря, госпожа, я когда-либо совершал что-то настолько грубое?

Правда в том, что Джинши разделял её беспокойство.

— Интересно, не засунула ли она свой нос в какие-то новые опасные происшествия, — сказала Гёкуё.

— Мы знаем, что она делала?

— Да, до полудня позавчера, — вмешалась Хоннян.

Она объяснила, что Маомао отправилась в медицинский кабинет, чтобы приготовить полынь для прогревания. Луомен объяснил о своём списке здоровья, связанного с задним дворцом, и сказал, что Маомао поддерживала эту идею.

— Так что, возможно, она пошла в институт для практических исследований, — сказал Луомен, и старик, который управлял этим местом, подтвердил, что Маомао действительно была там. Но после этого она как будто исчезла.

Она пошла за полынью, затем отправилась в школу. 

— Я могу думать, что она во что-то ввязалась —сказала Хоннян. Она выглядела достаточно спокойной, но в её манере было намёк на тревогу и явное желание защитить Маомао.

— Я проверила самые подозрительные места, но ничего не нашла.

И Хоннян, в конце концов, была служанкой Гёкуё. Она не могла сама поднимать шум. Она должна была полагаться на Джинши.

Джинши скрестил руки и задумался. Трудно представить, что могло бы побудить Маомао исчезнуть по своей собственной воле. Иногда она могла быть грубоватой, но она понимала своё место. Точно так же, она имела способность недооценивать свою собственную ценность, но она, конечно, знала, что просто уйти от своей госпожи без разрешения не могла. Либо были какие-то особые обстоятельства, которые помешали ей вернуться домой, либо её лишили возможности вернуться. Это было самое ужасное, о чём он мог подумать.

— Вы думаете, кто-то затаил на неё какую-то обиду? — спросила Гёкуё. С более чем двумя тысячами женщин и тысячей евнухов в заднем дворце, неизбежно было несколько человек, с которыми кто-то не мог ладить, и иногда такие разногласия могли перерасти в реальное вредительство.

— Обиды? На неё? Думаю, много, — сказала Хоннян.

Все замолчали. Тот факт, что никто не мог отрицать это, настораживал. Некоторые женщины из Хрустального Павильона, вероятно, имели что-то против Маомао.

— Маомао не смогла бы сопротивляться физической силе, — сказала Гёкуё. Молодая леди была хорошо знакома с ядами, но она была маленькой и физически слабой.

— Если бы на неё напали целой группой, она бы погибла.

— Да, это верно, — сказал Гаошун, нахмурившись. — Но я как-то сомневаюсь, что она отправилась в следующую жизнь в одиночку...

Опять все замолчали. Все в комнате достаточно хорошо знали Маомао, чтобы понять, что даже перед лицом физического насилия она не уйдёт молча. Она будет думать и найдёт способ забрать хотя бы одного из своих нападавших с собой.

— В настоящее время, однако, нет явной причины для её исчезновения — это означает, что её нужно наказать, — сказал Джинши.

Маомао часто получала особое обращение, но, к сожалению, им нужно было где-то провести черту.

— Сказав это, — продолжил он, — прежде чем мы сможем наказать её, мы должны найти её.

Лучшим решением, он решил, будет повторить её шаги ещё раз.

Когда они пришли в медицинский кабинет, врач с тонкими усами приветствовал их чаем, но выглядел подавленным. Луомен спокойно что-то писал. Когда Джинши и его группа появились, он подошел, таща одну ногу, чтобы приветствовать их.

— Вы, должно быть, здесь из-за Маомао, — Луомен был довольно проницателен. Они намеревались получить полезную информацию от него, чем от унывающего врача.

— Я хотел бы, чтобы вы рассказали свою историю ещё раз, — сказал Джинши.

— Конечно, — ответил Луомен и начал кратко и ясно излагать события. К сожалению, это не принесло никакой информации, которую Джинши не слышал в Нефритовом Павильоне.

— Это всё?

— Да, господин.

Джинши начал раздражаться. Гаошун предупредил его лёгким толчком, что он громко стучит ногой. Зная, что ему нужно что-то сделать, Джинши оглядел медицинский кабинет.

— А что насчет Мяомяо? Кошка сегодня здесь?

— Я думаю, она гуляет, — ответил (по какой-то причине) Гаошун, звуча уныло. Джинши знал, что его слуга недавно тихо приносил рыбу каждый раз, когда они приходили в задний дворец.

Джинши думал, что поглаживание этого комочка шерсти может помочь ему почувствовать себя немного лучше, и вот она не здесь.

— Обычно, примерно в это время она приходит просить еду, — сказал врач.

— Да, она немного опоздала, — согласился Луомен. Они посмотрели друг на друга.

—Если подумать, когда молодая леди ушла отсюда, Мяомяо практически прилипла к ней, — сказал врач, поглаживая подбородок. По крайней мере, это была новая информация, хотя и не имела большого значения. Конечно, кошки играли с теми, кто был рядом.

Луомен, однако, сказал:

— Так она выглядела для тебя?

— Хороший вопрос. Она была очень близка, не особо играла. Это было именно тогда, когда ты пошёл в туалет, Луомен. Молодая леди что-то сказала о том, что супруга плохо спит.

Луомен ничего не сказал, но подошёл к медицинскому шкафу и взглянул на его множество ящиков. Наконец, он открыл один и положил несколько сушёных ягод на кусок оберточной бумаги.

— Неужели она взяла с собой что-то из этого?

— Хм...к сожалению не помню, — признался доктор. Он посмотрел в ящик.

— Мне кажется, что их там раньше было больше. Может быть, она взяла немного.

Луомен кивнул, затем обратился к Джинши.

— Прости, но могу ли я пойти искать нашего котёнка?

 Затем, всё ещё выглядя крайне спокойным, он добавил:

— Это может дать нам шанс найти Маомао.

Очевидно, у него была какая-то идея.

«В этом отношении Маомао и её приёмный отец очень похожи друг на друга».

— И какая цель будет в поиске этой кошки?

— Это может не иметь никакой цели. Придётся посмотреть, — сказал Луомен. Он шёл, волоча ногу — его коленная чашечка была удалена, когда его изгнали из заднего дворца. Наказание за смерть наследника престола, первородного сына нынешнего императора. Дети, следует отметить, умирали постоянно. Быть изуродованным и изгнанным за такое событие можно было объяснить только плохой удачей Луомена.

Теперь он изучал странные ягоды в своей руке, травяное лекарство, которое он взял из медицинского шкафа.

— Это хороший экземпляр, — прокомментировал он. — Всё ещё свежий, а аромат сильный.

Он огляделся. Гаошун шёл позади Джинши, неся рыбу. Он иногда тихо мяукал, но Джинши притворился, что не слышит его. Если бы Басен увидел своего отца таким, его лицо бы обессилило. Гаошун делал всё возможное, чтобы выглядеть серьёзным отцом перед своим сыном.

Другие евнухи разделились, чтобы искать кошку.

— Территории кошек обычно не очень большие, — сказал Луомен. Животное, скорее всего, не будет бродить дальше четверти километра, конечно, с учётом индивидуальных отклонений.

— Они могут немного удаляться во время течки, но наш котёнок ещё достаточно молод, чтобы нам не приходилось об этом беспокоиться. Однако...

Его прервал голос сзади.

— Мастер Джинши, мы её нашли, — сказал один из евнухов. Они последовали за ним. Они были в северном квартале заднего дворца, но некоторые части этой области отделялись от южного квартала всего одной стеной, в которой были дыры достаточно большие, чтобы котёнок мог проскользнуть. Животное, как ему сообщили, изначально было найдено недалеко от стены.

Когда они подошли к котёнку, она каталась туда-сюда по земле, вытянувшись жалобно у корней дерева. Корни показывали признаки того, что она поцарапала их, и рядом с ней лежали некоторые маленькие ягоды. Джинши присел и почесал Мяомяо под подбородком. Она прищурилась от удовольствия, затем перевернулась и заснула.

— Так она спала? — спросил Джинши. Казалось, будто она пьяна.

— Посмотри на это, — сказал Луомен, подняв несколько ягод. Они напоминали лекарство, которое он принёс с собой. Он внимательно посмотрел на них, затем изучил царапины на дереве. Внутри полости дерева была ещё одна ягода. и когда он протянул руку внутрь, он достал кусочек бумаги.

— Маомао, должно быть, сделала это, — сказал он. Он открыл кусочек бумаги, но на нём ничего не было написано.

— Да, но что она пыталась нам сказать? — насмешливо спросил Джинши.

— Нам придётся вернуться в медицинский кабинет, чтобы узнать, — ответил Луомен, и затем наклонился, поднял Мяомяо и начал идти.

У Маомао и Луомена была одна общая черта: никогда не знаешь, что они собираются делать дальше. Они оба казались считали, что показывать лучше, чем говорить, или по крайней мере лучше, чем заранее объяснять, что они имеют в виду. Демонстрация была самым быстрым способом для умных объяснить что-то менее одарённым.

— Это кошачья мята, — говорил Луомен. — Это любимое блюдо кошек, которое вызывает состояние, очень похожее на пьянство. Из него можно приготовить чай, который защищает от озноба и способствует хорошему сну.

Маомао, должно быть, приготовила его для Гёкуё. Затем, когда она внезапно оказалась в тяжёлом положении, она использовала его на благо. Вероятность того, что они найдут это, была не очень высока, может быть, никто не заметит эту вещь. Но вот оно, сообщение, оставленное Маомао. Возможно, она полагалась на то, что Луомен разберётся. Остальные начинали понимать, почему она так им восхищалась.

Теперь Луомен достал кусок бумаги. Наверняка он должен иметь какое-то значение, хотя на нём ничего не было написано.

— Это маленькая игра, которую она всегда любила, — сказал Луомен. Он зажёг свечу от обёрнутого асбестом кремня, и комната наполнилась богатым ароматом меда. Он взял бумагу и слегка поджег её - на ней появились буквы. Пламя быстро разгорелось, и Луомен отдернул страницу от огня.

— Если писать на бумаге с помощью фруктового сока или чая, то буквы становятся легко воспламеняемыми по сравнению с бумагой, поэтому они появляются, когда поверхность проходит через пламя. В этот раз... кажется, она использовала спирт,

— Ах, да, она взяла с собой немного нашего дистиллированного спирта, — вмешался доктор. Было бы неплохо, если бы он упомянул об этом раньше.

В любом случае, это означало, что сначала загорелась надпись, что сделало её видимой. А что касается сообщения, которое они теперь могли видеть...

— Это символ для... маленького храма? — сказал доктор. — Слишком запутано, чтобы прочитать. Я думаю, вы слишком долго держали его в огне.

— Прошу прощения, — сказал Луомен, хотя это не было под его контролем. На бумаге было всего два символа: один для дорожного храма и ещё один. Предположительно, это было всё, что Маомао смогла написать в те моменты, которые у неё были. По крайней мере, это укрепило предположение, что её не пустили обратно в Нефритовый Павильон против её воли. И этот таинственный трюк был лучшим, что она смогла сделать, чтобы дать им знать, что происходит.

— Есть ли в том районе храмы? — поинтересовался Луомен.

— Мы узнаем, — сказал Джинши. Храм Выбора был только началом: северный квартал был усеян старыми зданиями. Там могло быть несколько храмов, но даже Джинши, который был в и около заднего дворца в течение многих лет, не мог быть уверенным.

Другой символ на листке был почти неразборчиво. Это был некий безформенный комок; возможно, Маомао попыталась использовать упрощённую форму, чтобы сэкономить время. Не помогало то, что всё, что она написала, было частично покрыто чернотой от пламени.

— Что это может быть? — пробормотал Джинши.

— Боюсь, я не имею ни малейшего представления, — сказал доктор.

Может быть, им стоит попробовать в Нефритовом Павильоне; Гёкуё или другие могут помочь разобраться.

— Хотя я не знаю, насколько мы можем надеяться, — сказал Джинши.

— Интересно, — сказал Луомен, задувая свечу и спокойно убирая её. Он казался неторопливым в отличие от нервного и беспокойного доктора.

— Ты не беспокоишься о ней? — спросил Джинши. Может быть, Луомен, несмотря на свою мягкую внешность, на самом деле имеет каменное сердце?

— Беспокоюсь? Конечно. Но я просто делаю то, что могу сделать. Не хочу упустить что-то из-за спешки.

Он начал доставать некоторые лекарства.

— Кроме того, однажды я целый год не слышал от неё ни слова.

Джинши молчал. Луомен, должно быть, имел в виду год после того, как его дочь была унесена "охотниками на дам". Что мог сделать Джинши перед таким заявлением, кроме как молчать? Он вспомнил, как Маомао была служанкой, работая, не имея возможности общаться с районом удовольствий. Это заставило его понять, что отец и дочь имеют некоторые странные сходства.

Он видел, что даже без Маомао ему не нужно беспокоиться о Гёкуё. Если она захочет дегустатора еды, он готов предложить Суйрен снова. Он предположил, что есть хороший шанс, что фрейлины из Нефритового Павильона отвергнут эту идею. Сама Хоннян выглядела практически испуганной.

Джинши покинул медицинский кабинет, двигаясь быстрее, чем обычно, по направлению к резиденции Гёкуё.

— Мастер Джинши... — Гаошун смотрел на него кисло.

— Я знаю.

Он замедлил шаг, чтобы идти по-царственному, с любезностью приветствуя случайные улыбки женщин, проходивших мимо, — совершенный дворянин.

— Небрежное письмо, — заметила Хоннян, нахмурив лоб.

— Я бы сказала, что скорее написано поспешно, не тратя время тщательную каллиграфию. Порезы не помогают, но и сами символы немного размыты.

Эта холодная оценка прозвучала от Гёкуё. Принцесса Линли играла у её ног с деревянными блоками.

— Хм, — буркнула супруга. — Интересно, что это может значить?

— Мне кажется, это немного похоже на символ крыльев(翼).

— Нет, нет. Нижняя половина символа недостаточно переполнена для этого.

— Да, но письмо Маомао всегда имело своё... особое очарование.

Тогда, может быть, свежий взгляд (или три) мог бы помочь разгадать письмо. Хоннян немедленно вызвала других придворных дам. Однако даже Инфа, Гуйен и Айлан не смогли согласиться в том, что они видят.

— О, я думаю, там написано 'следующий'(翌).

—  Хм. Это близко, но не уверена, что именно это.

— Да, мне кажется, там больше, чем просто это.

Затем фрейлина с белым ободком на волосах заговорила:

— Похоже, что это крылья или следующий.

— Я согласна с моей сестрой, — сказала женщина с чёрным ободком на волосах. Последняя из них, девушка с красным ободком на волосах, смотрела на бумагу, как будто её взгляд мог прожечь сквозь неё дыру.

— Не думаете, что здесь написано нефритовый(翠)? — спросила она. Этот символ действительно выглядел так, немного похожим на сочетание символов для крыльев и следующий.

— Видите здесь? Он немного изогнутый, обычно этот штрих должен быть прямым вниз.

— Да, я вижу. Но что, по-твоему, это означает? — сказала Гёкуё.

— Это ссылка на нефритовый павильон?

Дебаты начались немедленно:

— Может быть, но какой смысл ссылаться на это место?

Тем временем, Сэки-у скривила нос.

— Шисуй(子翠)...? — вдруг сказала она. Все остановились и посмотрели на неё; она дрожала под их общим взглядом.

—Кто это?

— Э-э, это... имя. Имя служанки, которая была с Маомао.

Это было не особенно необычное имя; его часто писали с символами, означающими фиолетовый и нефритовый или иначе потомок и нефрит. Это могло быть именем практически любого человека в заднем дворце. Но Джинши вспомнил кого-то ещё, в связи с этим символом, ши(翠).

— Я думаю, что была девушка по имени Сяолан, которая часто была с ними, — сказал он. Он видел их вместе раньше. Женщина дворца с видом дружелюбной белки. (Хотя он был удивлен, поняв, что Маомао на самом деле дружит с другими девушками.)

— Найдите эту служанку! — приказал он своим евнухам. Они немедленно покинули комнату.

— Мастер Джинши, — сказал Гаошун. Внезапно Джинши осознал, что его лицо напряжено, его кулаки сжаты так крепко, что ногти оставляют вмятины на ладонях.

Он попытался надеть свою маску обратно, но без особого успеха.

Через некоторое время был обнаружен храм недалеко от места, где они нашли котёнка. Ветхое сооружение, спрятанное в тени склада, могло бы остаться скрытым навсегда, если бы никто специально не искал его. Оказалось, что храм был входом в туннель. Переход, построенный из одного из старых неиспользуемых водных путей.

Они также узнали ещё одну вещь: в заднем дворце не было зарегистрировано ни одной женщины с именем, сказанным Сэки-у. «Шисуй» не была найдена, и один из новых евнухов тоже пропал.