Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Засада

Глава 20: Засада

«Эти парни, должно быть, сумасшедшие», — подумал Рихаку.

Перед ним трусили рядовые Шишоу, ошеломленные вторжением. При появлении нападавших они поспешно схватили копья, но они не могли сравниться с Рихаку и его людьми, которые тщательно подготовились.

Рихаку был здесь, чтобы взять под стражу вероломный клан Ши. Это должно было быть изменой: как ещё они должны были истолковать восстановление заброшенной крепости в тридцати километрах к северу от столицы? Присутствие настоящих солдат? Это было равносильно открытому восстанию.

Несмотря на размеры крепости, замышлять мятеж, не имея ничего, кроме этого, было верхом глупости. Глава клана Ши, Шишоу, был человеком весьма влиятельным при дворе. Он настолько сильно влиял на императора, что даже смог прогнать одну из бывших верховных супруг и посадить на её место собственную дочь.

Рихаку в недоумении наклонил голову, взмахнув дубинкой. Неужели Шишоу обезумел от жадности или просто сошел с ума? Как бы он ни чувствовал себя загнанным в угол, исчезнуть из столицы и спрятаться в таком месте было равносильно тому, что попросить, чтобы с ним обращались как с бунтовщиком. Рихаку задавался вопросом, действительно ли человек, известный при дворе как "старый тануки", способен на такую глупость.

Но, как бы то ни было, Рихаку был военным чиновником. Он мог оставить размышления другим, а сам должен был просто выполнять свою работу.

Он обрушил свою дубинку на ногу вражеского солдата, а затем выбил из-под него ноги. За его спиной подчиненные в белых плащах связывали слишком сильных врагов. На Рихаку был такой же белый плащ, как у них, но он сбросил его несколько минут назад, потому что он всё время мешал. В любом случае, брызги крови слишком бросались в глаза на белом. Не очень-то уместно было надевать его на битву.

Однако это позволило им слиться со снегом. Идеально для того, чтобы спрятаться на виду. Особенно в безлунную ночь.

Рихаку и его отряд шли без факелов. По мере приближения к крепости отряд разделился на две части: одна передовая пехота, состоявшая из людей, знавших толк в снегу и уверенных в своих силах, и вторая группа, находившаяся в нескольких ли позади.

Происходило это примерно так: охрана опорного пункта замечала огни задней группы, но совершенно не замечала более близкого отряда, крадущегося в темноте вперед. Они считали, что противник находится гораздо дальше, чем на самом деле.

Однако у Рихаку и его войска тоже была проблема. На протяжении нескольких ли им приходилось пересекать открытое пустое поле. Может быть, при свете звезд это и было бы возможно, но при черном небе потерять ориентиры было бы очень легко.

Рихаку закончил связывать противника и выдохнул. Что-то упало с его воротника.

— Отличная идея, — заметил он, поднимая упавший в снег деревянный предмет в форме рыбы. С его помощью можно определить местоположение крепости.

Маленькая рыбка содержала магнит. Положите её в ведро с водой, и она поможет вам определить направление движения. Это был обычный прибор на кораблях. Поверхность рыбки была покрыта странными светящимися частицами, так что её можно было прочитать даже в темноте ночи. Предположительно, частицы были получены из какого-то гриба, который светился в темноте.

Была у засады и другая сторона. Рихаку с немалым изумлением смотрел на лавину, сошедшую со склона скалы.

— Тот, кто придумал этот план, должно быть, был сумасшедший... Сумасшедший, как лиса.

Это была одна из причин, по которой опорный пункт был заброшен: вблизи горячих источников часто происходят землетрясения. За несколько десятилетий до этого здесь произошло крупное землетрясение, достаточно сильное, чтобы изменить географию местности. В результате часть горы была срублена, и теперь зимой иногда сходят лавины. Они не были большими и не были очень частыми, но для оборонительной позиции это было не очень перспективно.

Так получилось, что эта лавина была вызвана человеком. В этом году было холоднее, чем обычно, и снег был глубоким. Несколько самых опытных горцев из авангарда ушли в сторону, взяв с собой огненные копья. Рихаку задался вопросом, почему - видимо, причина была именно в этом.

Он как раз пробирался по грязному снегу, когда заметил, что в крепость кто-то входит. Мужчина, его белый плащ и длинные черные волосы были прекрасны в ночи. Рихаку, который никак не ожидал, что мужчина может показаться ему "прекрасным", тем более в разгар битвы, криво усмехнулся про себя.

Не ожидал увидеть этого человека на поле боя. С его безупречными чертами лица он был одновременно и садовником заднего дворца, и, пожалуй, одним из его цветов. Впрочем, в его случае "цветок" мог означать и нечто иное: значение имени "Ка". Волосы мужчины, частично завязанные, удерживались серебряной шпилькой для волос. Любой, кто увидел бы эту конструкцию, бросился бы плашмя на землю.

Название их страны, Ли, было написано путем трехкратного повторения иероглифа, обозначающего меч. Но над этими мечами находился символ, означающий траву или цветок. Во всей стране было только два человека с именем "Ка". И он был одним из них.

Он не должен был быть здесь, не должен был. Он не должен был участвовать в ночном марше, идти несколько ли в полной тишине. Даже эта группа мужчин, отобранных специально за их физическую силу, к концу пути давала о себе знать. Но этот человек, обладатель лица, прекрасного и нежного, как у небесной нимфы, сжимал в руках саблю из ивовых листьев и носил голубовато-фиолетовые доспехи, указывающие окружающим, кто он такой.

На месте, которое должно было быть мужским, стоял евнух Джинши. Молодой евнух, пользующийся благосклонностью императора, настолько красивый, что иногда о нем начинали ходить нехорошие слухи. Когда он вышел вперед, чтобы принять командование, у многих чиновников, наверное, отвисли челюсти, а некоторые и вовсе побледнели. Молодой господин пользовался популярностью у представителей обоих полов, так что даже мужчины иногда пытались его уговорить.

Рихаку был потрясен не меньше других. Недавно Гаошун, который всегда служил в тесном контакте с Джинши, обратился к нему с рядом просьб. Одна из них заключалась в том, чтобы отобрать среди его подчиненных и коллег людей, обладающих большой выносливостью и особенно хорошо переносящих холод. Теперь он знал, о чём шла речь.

Молодой человек больше не использовал имя Джинши, но Рихаку не мог произнести имя Ка. Его можно было написать, да, но тех, кто мог произнести его вслух, было очень мало.

Джинши вошел в крепость, за ним, и чтобы не остаться позади, поднялся Рихаку. Гаошуна нигде не было видно, вместо него рядом с Джинши стоял молодой воин сурового вида. Рихаку последовал за ними обоими внутрь.

Внутри крепости стоял острый запах, похожий на запах тухлых яиц. Рихаку как раз размышлял, чтобы это могло быть, когда увидел людей, спускавшихся по лестнице с охапками снега.

«Неужели на нижнем уровне случился пожар?»

Он быстро расспросил одного из них, и тот подтвердил, что именно так и было: произошел взрыв.

— Если мы не справимся с этим быстро, госпожа... — Мужчина неудержимо дрожал, не в силах встретиться с Рихаку взглядом.

Рихаку позволил ему уйти. Может быть, дело в дыме, из-за которого цвет кожи мужчины стал таким плохим, или в страхе перед этой "госпожой"? А может быть, дело в том, что из-за неожиданного поворота крепость защищало меньше солдат, чем рассчитывали нападавшие.

Рихаку, прикрыв рот, подошел к Джинши и почтительно опустился на колени.

— У вас есть совет? — спросил Джинши. Рихаку был благодарен ему за то, что он начал разговор. — Говорите свободно.

— Как прикажете, господин.

Именно в такие моменты Рихаку всегда жалел, что не научился более правильной дикции.

— Я не думаю, что мы сможем долго оставаться здесь из-за этого дыма. И я думаю, что те, кто находится внутри, поспешат выбраться наружу.

— Я это понимаю, — сказал Джинши. Рихаку проклял себя за то, что, видимо, только констатировал очевидное.

— Однако внутри может быть кто-то, кого нельзя допустить до побега.

— Тогда, господин, я прикажу всем моим войскам искать их. Пожалуйста, выйдите наружу.

— Боюсь, я не могу этого сделать.

Рихаку сдержал порыв нахмуриться, радуясь, что смотрит вниз, на землю. Рихаку было бы не по себе, если бы Джинши был ранен. Он хотел только одного — увести юношу оттуда, чтобы он мог наблюдать за операцией из безопасного места.

В то же время, это была Запретная армия, а значит, место Джинши было во главе её. То, что они, по сути, устроили засаду, ещё больше снизило его интерес к отказу от своего поста.

Гордо встать во главе этой силы означало отбросить свою сущность евнуха Джинши, а это нарушило бы равновесие, царившее при дворе. Клан Ши, который был одной из составляющих этого равновесия, уже разрушился, Рихаку и сам это видел. Среди пленных вражеских солдат могли скрываться члены семьи. Попасть в плен — это, конечно, хорошо, но их вина уже была очевидна. Тех, кто вступил в заговор против императора, в лучшем случае ожидало уничтожение всей их семьи. Личное милосердие государя могло в какой-то мере смягчить исход, но у клана Ши было мало надежд.

— Дочь великого командира Кана находится здесь в плену, —сказал Джинши.

— Господин...

Кан  — очень, очень распространенное имя. Но только один чиновник в стране носил его: эксцентричный стратег. Перед заданием Рихаку сообщили о ней: во-первых, что она существует (ещё один сюрприз в этот день), во-вторых, что никто не знает, почему её похитили.

— Ты можешь бросить её? — спросил Джинши.

Он не мог. По крайней мере, в этом можно было быть уверенным.

— Это сделает меня новым политическим врагом... — сказал Рихаку, не подумав.

На секунду ему показалось, что в жестком выражении лица Джинши что-то промелькнуло.

— Да, я считаю, что вы правы.

Он выглядел взволнованным, как будто его собирались разорвать на части, но он двинулся вперед. Рихаку встал, дергая себя за волосы. Но единственное, что он мог сделать в сложившихся обстоятельствах, — это как можно быстрее выполнить поставленную перед ним задачу.

***

Вместе со взрывом поднялся большой поток снега. Умом она понимала, что это называется лавиной. Но это было похоже на снежного дракона, спускающегося на них с обрыва у них за спиной. До Маомао он не долетел, но здание, которое она приняла за какой-то склад, было скрыто белой дымкой.

Она наблюдала за всем этим с балкона. Взрывы спугнули большую часть рабочих из подвала, а оставшиеся пытались бороться с пожаром. Чтобы справиться с лавиной, им придется снова разделить свои усилия. Она видела, как солдаты перепрыгивали через внешнюю стену и с изумлением смотрели на открывшуюся перед ними картину.

Остались те, кто не смог убежать. Что-то белое промелькнуло над теперь уже слабо защищенными стенами; цвет смешался, и с такого расстояния она не могла хорошо разглядеть, что это было. Но она видела, как несколько паникующих солдат столкнулись с ним, а затем в ночи вспыхнула красная вспышка.

Кровь, падающая на чистый, белый снег.

Белое существо было незваным гостем. Он отбросил свой белый плащ, чтобы показать полный комплект доспехов.

«Пришли, чтобы усмирить мятежников?»

Для высшей супруги бегство из заднего дворца было равносильно мятежу. А если её семья укрепилась в такой крепости, что ж, оправданий быть не может.

«В безопасности ли я здесь?»

Она остановилась, увидев захватчиков в далеком свете их факелов. Она не была уверена, как она знала, но она знала: она была уверена, что видела его. Мужчина, чья нимфоподобная красота вряд ли годилась для поля боя. Одетый в доспехи дорогого цвета, он выглядел как настоящий солдат.

Может ли он быть здесь, чтобы спасти ее?

«Не может быть. Даже у него нет столько времени, чтобы тратить его здесь».

Должно быть, глаза обманывали её. Как бы то ни было, форма вскоре исчезла, так как силы вторжения продолжали наводнять крепость. Скоро они будут здесь, и Маомао не знала, как они к ней отнесутся.

Повсюду стоял запах серы. От взрыва? Она прижала рукав халата ко рту, чтобы не отравиться.

«Я действительно должна просто бежать...»

Одно можно было сказать точно: после этого у неё не останется ни одной ноги, чтобы критиковать Шисуи.

«Она что, была идиоткой? Наверное, она идиотка», — подумала она, останавливаясь на месте.

Она слышала приближающиеся шаги. Её сердце колотилось. Они не могли прикончить её прямо здесь и сейчас... Неужели?

«Кто бы это ни был, я надеюсь, что он хотя бы выслушает меня».

В этот момент кто-то выбил дверь. На пороге стоял солдат в синевато-фиолетовых доспехах.

Он ничего не сказал. Она ничего не сказала. Ни один из них ничего не сказал. После долгой паузы Маомао заговорила первой:

— Простите, но могу ли я попросить вас защитить меня, господин Джинши?

— Ты ранена? — спросил Джинши. Он увидел кровь на одежде Маомао.

— Я в порядке. Это просто брызги.

— Это не так!

— Это змеиная кровь.

Джинши не выглядел так, как будто думал, что это лучше, но Маомао находила, что выражение его недовольства странно успокаивает. Оно было таким знакомым. Она почувствовала, как уголки её рта смягчаются в улыбку.

— Эй, это... — Джинши подошел ближе и уже собирался что-то сказать, но их прервали ещё одни приближающиеся шаги, и выражение его лица резко изменилось. Он не был похож ни на евнуха с его нежной улыбкой, похожей на улыбку нимфы, ни на как-то совсем по-детски настроенного юношу.

— Господин наследник, — сказал грубоватый мужчина, входя в комнату.

«Наследник?»

— Этот титул больше не принадлежит мне, — сказал Джинши. — Родился имперский сын.

Итак, супруга Гёкуё благополучно родила своего ребёнка, и это был мальчик.

«Так вот кто он на самом деле».

Проникновение в задний дворец человека, не являющегося евнухом, было серьезным преступлением. Это могли сделать только те, кто состоял в кровном родстве с императором или имел его особый приказ.

— Кажется, вы сильно устали, господин Джинши.

Она говорила довольно мягко, но он смотрел в её сторону с выражением, которое она приняла за раздражение.

— Рихаку здесь? — спросил Джинши у солдата. Вскоре в комнату вбежал большой, похожий на собаку человек.

— Я оставляю её в твоих руках, — сказал Джинши и ушёл.

Рихаку наклонил голову, скрестил руки и нахмурил брови.

— Простите, но вы очень похожи на девушку по имени Маомао, которая работает во дворце.

— Потому, что этот я.

Возможно, Рихаку делает глупые замечания, но вместо привычного халата военного ведомства он был одет в соответствующие доспехи и носил дубину.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Похоже, меня похитили.

Угол наклона головы Рихаку все увеличивался, пока не стал практически горизонтальным.

— Скажи, твой отец...

— ...скорее всего, это именно тот, о ком вы подумали, поэтому, пожалуйста, не называйте его имени. Просто называйте его "старый пердун" или как-нибудь ещё; я пойму, что вы имеете в виду.

Повинуясь желанию Маомао, Рихаку не стал продолжать, но заметно вздрогнул, после чего ударил кулаком по ладони, как будто все стало понятно. Маомао не знала, какие именно точки, по его мнению, он соединяет, но не была уверена, что ей это нравится.

Рихаку указал на Маомао и сказал:

— Она! Это она!

Подчиненный бросил на него недоверчивый взгляд, но достал из складок халата свисток и подул на него. Рихаку сказал Маомао:

— Эй, прости меня за это. Если ты так говоришь, то я уверен, что это правда. Но выглядишь ты просто ужасно! Ты вся в крови. Ты ранена?

— Это брызги.

Рихаку был груб, как всегда, но смотрел на неё с искренним укором. беспокойство. Самым тяжелым ранением Маомао был шрам от удара Шэнмэй веером. Солдат, к которому Маомао не могла проникнуться неприязнью, несмотря на его манеру поведения, тоже, видимо, испачкался кровью, так как, когда она подошла к нему, почувствовала запах железа.

— Ну, пожалуйста, не обижайтесь, — сказал Рихаку. — Старый пердун настоял на том, чтобы пойти с нами, хотя он едва может двигаться, и, как вы понимаете... теперь он не может двигаться.

«Старый пердун. Он сказал это. Он действительно это сказал. Наверное, этот пердун и был тем, кто придумал всю эту засаду».

Возможно, он нашел способ запустить лавину.

Рихаку не выглядел слишком обеспокоенным, но это не означало, что он не относился к своей работе серьезно.

— Что это? Спящие дети?

Он подошел к ним, но Маомао вскинула руки, чтобы преградить ему путь.

— Они не дышат. Им дали яд.

Рихаку скорчил гримасу, вероятно, понимая, какой ужас он видит. Но если бы дети выжили, их ждала бы только виселица. Даже покушение на жизнь одну высшую супругу могло привести к тому, что заговорщика повесили бы, а у их семьи конфисковали имущество — если не хуже. А здесь преступление было гораздо, гораздо более тяжким. Наказание ожидало всех, включая женщин и детей.

Маомао изучала мучительное выражение лица Рихаку.

— А что происходит с теми, кого казнят? — спросила она. — Их просто бросают?

— Нет, нет. Они покоятся на специальном кладбище. Но они будут кремированы.

— Неужели их нельзя хотя бы похоронить вместе с матерями?

Рихаку бросил на неё невнятный взгляд, почесал голову и болезненно застонал.

— Боюсь, я действительно не знаю. Это не моя работа.

Тем не менее, Рихаку подошел и взял одного из детей на руки. Он взял покрывало и разорвал его на две части, обернув

ребёнка ими, как в пеленках.

— Такое впечатление, что они просто спят. Я думала, что смогу нести их всех сразу, но этот ребенок довольно тяжелый.

Следующего ребёнка он завернул в остатки разорванных одеял. Затем он разорвал еще простыни и продолжил пеленать детей. Как раз в тот момент, когда они подумали, что на последнего ребёнка уже не хватит, солдат, стоявший на страже у двери, снял плащ и принес его.

— Кто-нибудь, позовите еще пару человек, — скомандовал Рихаку и взвалил на руки по одному ребенку.

— Господин Рихаку?

— Мы не можем похоронить их вместе, но мне было бы немного не по себе, если бы я оставил их здесь. Мы могли хотя бы похоронить их где-нибудь поблизости от кладбища. Тихо.

Он улыбнулся, показав белые зубы.

— Вы не думаете, что за это вас могут обвинить в преступлении?

— Не знаю. Если да, то тебе придется придумать, как спасти мою шкуру.

— Да, я уверена, что это будет так просто.

Маомао сложила руки, несколько раздраженно, но тут Рихаку словно озарило вдохновение.

— Вот оно! Отличная идея! — сказал он, ухмыляясь.

— Какая, господин?

— Если ты назовёшь старого пердуна "папой", он сделает все, что ты попросишь, верно?

Вряд ли стоит говорить, как отреагировала на это предложение Маомао.

— Э-э... Извини, сделай вид, что я ничего не говорил, — сказал Рихаку, отводя глаза. Видимо, её лицо было просто ужасным.