Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Проверка супруги Лишу

Глава 12: Проверка супруги Лишу

"Я нашла подсказку о Белой Леди в деревне под названием Золотое озеро".

Джинши получил письмо от Маомао на следующий день после неофициальной встречи с посланником с запада.

Это было очень удобно для него, или, возможно, очень неудобно.

"Посланником с запада" оказалась одной из посланниц Шаоха, посетивших Ли годом ранее, - женщина по имени Айлин. Она и её спутница были так похожи друг на друга, что могли бы сойти за близнецов, но другая женщина, Айла, оказалась сложнее.

В прошлый визит Айла носила красную повязку для волос, а Айлин - синюю; в этот раз вся одежда Айлин была синей. Из-за тайного характера своей миссии она не носила ничего заметного, а была одета в цзюй шэньи - халат с загнутым подолом, который был довольно распространен в Ли.

По правде говоря, она была не тем человеком, с которым Джинши следовало бы встречаться слишком лично. В последний раз, когда она его видела, он был одет как женщина, и она, к своему стыду, приняла его за лунного духа.

Кроме того, он был занят. Он гадал, о чём она будет говорить в этот момент, под чьим руководством находится, но оказалось, что под руководством Лахана. Джинши подумал, что тот, похоже, что-то замышляет в западной столице, но, будучи уверенным, что Лахан из всех людей не станет делать ничего предосудительного, оставил этот вопрос без внимания. Дело было не в том, что он доверял Лахану, а в том, что он понимал психологию этого человека. У Лахана была какая-то фиксация на "красивых числах" и "некрасивых числах", и хотя Джинши не мог утверждать, что полностью понимает это, он понял, что Лахан не станет делать ничего, что нарушало бы его стандарты "красоты".

Джинши ожидал примерно половину того, что сказала ему Айлин; другая половина была неожиданной, но ничего из этого не было совершенно необоснованным. Лахан уже был в курсе двух моментов, которые затронула Айлин, и не выказал никакой особой реакции.

От одного её слова у Джинши разболелась голова: экспорт продовольствия или политическое убежище.

Лахан уже говорил с Джинши об экспорте в виде корнеплода под названием сладкий картофель. Это была многообещающая культура, которую можно было выращивать даже на бедной почве и которая давала урожай, во много раз превышающий урожай риса. То, что Лахан пришел к нему с такой идеей сразу после возвращения в столицу, лишний раз напомнило ему, что клан Ла - это не пустой звук.

В результате Джинши провел две недели после возвращения, работая практически без сна. Просто наверстать упущенное было достаточно сложно, но теперь предстояло сделать ещё больше. Его заботы в заднем дворце тоже не закончились - возникла ещё одна ситуация, вызывающая головную боль.

Ему нужно было найти способ оправдать экспорт в Шаох перед бюрократией, и маловероятно, что утверждение о том, что они являются защитой от нашествия насекомых, поможет ему в этом. Всевозможные меры, которые Джинши уже предпринял против нашествия, казались достаточными. Любые превентивные меры, которые предпринимали члены бюрократии, были направлены на предотвращение катастрофы, которая, как они предвидели, обрушится на их собственные головы. Они не хотели увеличивать себе объем работы из-за беспочвенных опасений.

Такова была реальность, поэтому Джинши придумал предлог: принудительный труд, на который будут направлены преступники, захваченные во время восстания клана Ши, - это сельскохозяйственные работы. Никто не стал бы возражать против открытия новых земель для этих целей. А земли в бывших владениях клана Ши в Шихоку-сю было предостаточно. После того как удушающий контроль Ши над регионом был разрушен, переговоры, скорее всего, будут проходить легче, чем раньше. К тому же среди преступников было много бывших фермеров. Их средства к существованию вернулись к тому, что было до того, как клан нанял их, - возможно, даже немного труднее, чем раньше.

Джинши даже не пришлось самому приводить план в действие: у него был кто-то, кто занимался этим от его имени. Точнее, высокопоставленный чиновник, назначенный ответственным за Шихоку-шу после уничтожения клана Ши. Тот, кто родился и вырос в этом районе и прошел путь до регионального чиновника. В прошлом они пережили голод, и когда Джинши объяснил, как выращивание сладкого картофеля предотвратит дальнейший голод в будущем, его доводы были с готовностью выслушаны.

В Шихоку-шу можно было набрать любой необходимый персонал. Там было полно третьих сыновей крестьян, мужчин, которые не имели права на какие-либо поля. Если при царствующей императрице задний дворец можно было считать государственной службой, то и это можно.

На этом планирование Джинши закончилось - он был достаточно способным, но не гением. Идею ещё можно было сгладить, но детали он оставил на усмотрение тех, кто её осуществлял. Да, на них будет оказываться давление, но они должны будут справиться с задачей. Джинши не любил просто делегировать полномочия, но у него были и другие дела. Он всегда был слегка перегружен работой, но ему нравилось думать, что он понимает, насколько велики его обязанности.

У Джинши было не так много по-настоящему надежных подчиненных, но несколько человек всё же имелось. У каждого из них были свои сильные стороны и роли, для которых они подходили лучше всего. Он поднял свою чашку, размышляя о том, что ему делать с этим письмом. Его всегда внимательная служанка, Суйрен, увидела, что чашка пуста, и со словами "Ну что ж, сейчас" налила ему ещё сока.

Джинши наблюдал за ней, а потом спонтанно решил показать ей письмо Маомао.

— У нас есть кто-нибудь свободный? — спросил он.

— Да, несколько человек, которые только что вернулись.

— Тогда выбери кого-нибудь подходящего.

— Хорошо. Суйрен приложила руку к щеке, размышляя. — Почему бы нам не попробовать кого-то нового? Это должно быть интересно.

— Ты уверена, что это безопасно? — с тревогой спросил Джинши.

Суйрен продолжала широко улыбаться.

— Разве я когда-то ошибалась?

В ответ на такую самоуверенность Джинши лишь сдержанно улыбнулся. Суйрен однажды обслуживала саму вдовствующую императрицу, и даже Маомао не смогла превзойти ее. Суйрен была одной из тех, кто помогал следить за безопасностью вдовствующей императрицы в этом притоне беззакония, Заднем дворце, - вдовствующей императрицы, которая забеременела нынешним императора, когда ей было едва больше десяти лет. Джинши был уверен, что тот факт, что Суйрен поручили сопровождать его, был проявлением материнской заботы со стороны вдовствующей императрицы.

—Если вы всё ещё не верите мне, то позвольте открыть вам маленький секрет, — сказала Суйрен и прошептала Джинши на ухо.

Его глаза расширились.

— Это правда?

— Да. Я как раз занималась наказанием, когда обнаружила...

Секрет Суйрен не имел никакого отношения к работе Джинши, но для него лично это была очень полезная информация. Однако он задался вопросом: что это за наказание, о котором она говорила? Он решил, что на данный момент некоторые вопросы лучше не задавать.

— Уверена, вы бы хотели время от времени выходить победителем, молодой господин, — сказала Суйрен, сделав жест, который, несмотря на её годы, был по-девичьи очаровательным. Однако не успел Джинши это заметить, как она вновь стала чопорной, способной служанкой.

— Я немедленно позабочусь об этом, — сказала она. Она поклонилась и вышла из комнаты без единого звука шагов.

Джинши знал, что Суйрен позаботится обо всём. Он мог сосредоточиться на другой работе.

Например, на другой проблеме, которую принесла ему специальный посланник Айлин. Это было новостью даже для Лахана. Джинши и слышать об этом не хотел; он предпочел бы заткнуть уши. Этого было достаточно, чтобы разрушить его непроницаемую улыбку.

Что же это за проблема? Это было связано с Белой Леди.

И из-за этого он упустит ещё один шанс посетить аптекарскую лавку в квартале удовольствий.

****

— Белая леди задержана.

Ей сообщили об этом через два дня после событий в деревне и на болоте. Если учесть, что на доставку письма ушел бы день, то всё произошло настолько быстро, насколько это вообще возможно.

Именно Басен принёс сообщение, а Укё привел Басена в магазин, когда заметил молодого человека, неловко стоящего в фойе Малахитового дома. Басен заметно расслабился, когда Маомао сказала ему, что её сестра Пайрин в тот день была с кем-то и её не было дома.

В лавке было тесновато, и Маомао попросил госпожу приготовить для них комнату. В борделе было много комнат, которые отлично подходили для приватных бесед - но только при условии, что их не обнаружит Чоу-у. Чрезмерно любопытное отродье вклинивалось в любой разговор. К счастью, Укё вызвался отвлечь его.

Маомао отпила глоток чая, который им подали.

— Правда?

— Я ожидал большего энтузиазма, — сказал Басен.

— Уверяю вас, я в шоке.

Басен, похоже, так и не научился читать выражение лица Маомао. Джинши или Гаошун наверняка заметили бы, как она нахмурила брови.

После того как выяснилось, что Белая Леди использует голубей в своей информационной сети, они быстро настроили их против неё. Маомао предполагала, что они смогут прочитать одно из писем, схватить того, кто пришел за ним, и, возможно, что-то узнать, но она и представить себе не могла, что всё пройдет так легко.

Что действительно имело значение, так это то, что ей удалось привлечь помощь.

С этой помощью Маомао отправилась к старику, поклонявшемуся великому змею. Она верила, что он преследует интересы своей немного двуличной сестры и её внучки, и знала, что так или иначе, в большей или меньшей степени, они связаны с Белой леди. Мужчина мог молчать, но это не спасло бы женщин от наказания. Поэтому, убеждала его Маомао, он должен дезертировать. (Называйте это шантажом, если хотите).

— Мы следили за голубятней, и когда мы задержали человека, который её посещал, он привел нас на виллу одного чиновника, — рассказывает Басен.

Они спросили младшую сестру старика и её внучку, могут ли они опознать этого чиновника, и женщины сказали, что знают его; они также назвали несколько других чиновников, которые дружили с этим человеком. Один из них, как выяснилось, укрывал Белую Леди.

— Как-то неожиданно. Но я не могу не задаться вопросом: зачем кому-то понадобилось заходить так далеко, чтобы защитить её? — сказала Маомао.

— Чиновники были страстными курильщиками конопли, и в доме также были найдены следы того, что, как предполагается, является опиумом.

— Ах...

Конечно, если человек подсел на наркотики, он может сделать всё, чтобы их достать. Чтобы избавиться от наркотика, тоже требовалась немалая решимость.

— Это ещё раз доказывает, что не стоит баловаться с опасными наркотиками.

— Вы из тех, кто умеет говорить! — сказал Басен. Она проигнорировала его глубокомысленный взгляд, а вместо этого задумалась о том, какое лекарство ей сегодня приготовить. Басен, видимо, пришёл только для того, чтобы рассказать ей о случившемся, так что его дела были закончены. Его руке уже лучше, повязку сняли. Правда, Маомао не понимала, почему они не могли прислать ей письмо или хотя бы какого-нибудь другого гонца. Басену незачем было приходить сюда и пугаться куртизанок.

Однако, несмотря на то что Басен передал своё послание, он не собирался уходить. Он то и дело украдкой поглядывал на Маомао, его рот то открывался, то закрывался.

Наконец она спросила:

— Что-то случилось, господин?

— Гм. Нет, я...

Маомао было любопытно, но она не хотела вмешиваться. Что бы это ни было, оно наверняка сулило неприятности, а ещё хуже — появление Джинши. Да, лучше держаться подальше.

Она не видела Джинши с тех пор, как они расстались в западной столице. Их общение ограничилось письмом о Белой Леди, на которое он ответил по-деловому.

Надеюсь, он просто сделает вид, что ничего не произошло. По её мнению, это было бы самым гармоничным решением. К сожалению, мир был не настолько приличным местом, чтобы дарить тебе гармонию только потому, что ты этого хочешь.

Басен наконец перестал хлопать ртом и посмотрел ей прямо в глаза, явно решив сказать то, что хотел.

— У меня к вам вопрос. Если у женщины не наступает менструация, справедливо ли считать, что она беременна?

Маомао ответила молчанием, она никогда не знала, что этот человек скажет дальше! Басен нахмурился от её презрительного взгляда, но его лицо становилось все краснее и краснее. Честно говоря, Маомао не знала, что делать с таким безнадежно девственным ответом. Он хотел узнать, как определить, беременна ли женщина? Может быть, он влюбился в какую-нибудь плохую девчонку, которая воспользовалась им?

«Наверное, так и ест».

Басен всегда казался немного закомплексованным. В мире не было конца людям, которые под влиянием слишком большого количества выпитого совершали ночную ошибку. А учитывая статус Басена, наверняка найдется сколько угодно женщин, желающих разделить с ним выпивку.

Она понимала, что с ним нельзя шутить, нужно быть серьезной.

— Господин Басен, — начала она. — Я знаю, вам может показаться, что вас обманули, но настоящий мужчина отвечает за свои поступки.

Басен недоверчиво посмотрел на неё.

— Если это действительно ваш ребенок, то вы должны поступать правильно. Не то чтобы это было нормально, что она воспользовалась вами, но...

—Подожди. О чём вы говорите?

— О бедной девушке, которая от вас забеременела, господин Басен.

—  Никто от меня не беременел!

Басен грохнул кулаком по полу, удар был настолько сильным, что Маомао показалось, будто её подбросило в воздух. Это был его правый кулак, не боится ли он снова его повредить?

— Тогда почему вы спрашиваете?

— Ну, это...

Его рот снова начал открываться и закрываться, но ему удалось наклониться и прошептать Маомао на ухо:

— Это насчёт супруги Лишу.

Маомао посмотрела на него, пораженная.

«Не может быть. Не может быть...»

Да, казалось, между ними было что-то такое; если не принимать во внимание их должности, Басен и Лишу могли бы стать неплохой...

«Погодите. Когда, черт возьми, у них было время?»

Наверняка не было ни одной свободной минуты. Впрочем, Маомао вряд ли следил за ними двадцать четыре часа в сутки, так что она не могла быть уверена. Но, опять же, разве они когда-нибудь выглядели так, как...? Она попыталась вспомнить.

Похоже, она была в замешательстве. Подумав, она порылась в аптечке и достала упаковку чего-то, которую положила перед Басеном.

— Это относительно безвредное абортивное средство, — сказала она, как раз то, что держала под рукой для куртизанок.

— Я не уверен, что смогу контролировать свою силу, но могу ли я ударить вас?

Басен спросил с несвойственной ему вежливостью. На самом деле эта вежливость говорила о том, как он зол. Маомао знала, что не выдержит удара человека с его абсурдной силой, и деликатно убрала лекарство.

Басен прочистил горло и отпил немного холодного чая, пытаясь сбить румянец, появившийся на его лице от разочарования и смущения.

— Кхм. Я хочу сказать, что некая высокопоставленная особа находится в затруднительном положении.

Очевидно, отчаянно пытаясь избежать употребления личных местоимений, он прибег к чрезвычайно замысловатым формулировкам.

— Когда человек долгое время не был в определенном месте, а потом возвращается в него, к нему применяются те же требования, что и при первом посещении.

Определенным местом, несомненно, был задний дворец.

— Ах, так вот в чём дело, — сказала Маомао, хлопнув себя по коленям.

При входе в задний дворец существовали определенные условия: как от мужчин требовалось быть евнухами, так и от женщины требовались определенные вещи. Ничего такого сложного, как требовалось от мужчин, но меньше всего им хотелось, чтобы женщина вошла в задний дворец с ребенком в животе. Поэтому женщине разрешалось входить в дворец только после того, как было подтверждено, что у неё есть менструация.

Иногда делались исключения для временного отпуска, но, как правило для того, чтобы засвидетельствовать почтение семье жениха по случаю замужества женщины, имя её партнера записывалось, так что если она забеременеет, они знали, кого винить. Большинство женщин уезжали ещё до рождения ребенка.

Женщина, отсутствовавшая в заднем дворце почти два месяца, да ещё и высшая супруга, не могла рассчитывать на то, что просто вернётся обратно. Проблема Лишу заключалась в том, что с момента её возвращения из западной столицы прошло уже больше месяца.

— Значит, у неё задержка месячных? — спросила Маомао. Басен жалко кивнул.

— Ну, супруга Лишу молода, так что они могут быть нерегулярными, а если учесть, что путешествие, должно быть, сильно на неё повлияло, то нет ничего удивительного в том, что они слегка задерживаются.

Впрочем, это было сказано исключительно с точки зрения здоровья. Тот факт, что Басен разговаривал с ней и знал такую личную информацию, означал, что происходит что-то ещё.

Что может случиться с женщиной, которую подозревают в том, что она забеременела за пределами заднего дворца, к тому же одной из высших супруг Императора? Особенно если причина, по которой она покинула задний дворец, заключалась в том, что её могли отдать замуж за младшего брата императора, Джинши? Если Басен была в курсе этой ситуации, то, скорее всего, Джинши тоже.

«Если бы у этой девушки было невезение, ей бы вообще не везло».

Она сочувствовала всем несчастьям, выпавшим на долю Лишу, ведь она не виновата в них. Над ней и так издевались, а если бы люди узнали, что она помолвлена с Джинши, в её сторону посыпались бы завистливые взгляды.

Но беременная? Супруга Лишу вряд ли была способна забеременеть. Её даже император никогда не посещал. В свете этого Маомао стало казаться, что она понимает, к чему клонит Басен.

— Вы хотите, чтобы я доказала, что с супругой Лишу не произошло ничего предосудительного.

На лице Басена появилось нескрываемое облегчение.

— Вы сделаете это?

— Сделаю. Но мне нужно будет попасть во дворец, а я не уверена, что меня туда пустят. Врача — возможно, но случайного аптекаря?

— Не беспокойтесь об этом. Я уже поговорил с главой медицинской службы. И господин Луомен тоже любезно согласился прийти.

Это упрощало дело. Значит, к моменту прибытия Басена всё уже было готово. Что же касается того, почему Луомен участвовал в этом деле, то, скорее всего, Басен не доверял шарлатану, а также знал, что не всякий врач-мужчина может заниматься супругой. Приёмный отец Маомао был идеальным компромиссом.

Маомао была в восторге от перспективы снова увидеть своего старика, прошло уже немало времени. Ей было жаль Лишу, но сама она была счастлива.

Басен, напротив, продолжал выглядеть мрачным. Возможно, ей следовало бы обсудить с ним этот вопрос, но в тот момент она не думала об этом так глубоко.

На следующий день прибыл гонец из дворца. Маомао, как обычно, оставил Сазена за главного в лавке.

— Пожалуйста, не задерживайтесь! — сказал он. Он что, был её домашней собакой? Он всегда был таким. Маомао позаботилась о том, чтобы Чоу-у, когда она уйдет, ходил за покупками вместе с Укё, и была рада этому. Она поговорила с госпожой, и даже та поняла, что мальчик не может пойти с ней во дворец.

Может быть, Чоу-у и ушёл бы, но Мяомяо упорно возилась с ней, пока та не взяла её за шиворот и не посадила на голову Сазена.

— Эй, мне жарко... — сказал он, но не выглядел особенно недовольным, наслаждаясь белым мехом кошачьего живота на своем лице.

Похоже, они считали, что ей нужно быть презентабельной, и поэтому давали ей новую одежду, когда она отправлялась на задания. Они никогда не просили их обратно, поэтому Маомао всегда либо продавала наряды в магазин подержанной одежды, либо выставляла их на аукцион среди куртизанок. В дополнение к обычному халату на этот раз был белый халат. Что-то вроде фартука врача в это теплое время года.

Если они вызывали Маомао, это означало, что месячные у супруги ещё не наступили. На всякий случай она решила приготовить вэньцзин тань - снадобье, способствующее приливу крови. Было и несколько других средств, которые могли бы помочь, но Маомао выбрала то, которое имело минимум побочных эффектов. Она полагала, что у Луомена тоже найдется что-нибудь наготове, как же иначе, ведь он гораздо опытнее её, но считала, что супруга будет меньше бояться получить лекарство от женщины, а не от евнуха.

Карета покатила по дворцовой территории и остановилась где-то возле заднего дворца. Они оказались совсем рядом с павильоном, куда их когда-то пригласила вдовствующая императрица Аньши.

Маомао надела белый халат, не обращая внимания на жару, и вышла из кареты. Перед ней оказался сравнительно небольшой павильон, расположенный посередине между резиденцией вдовствующей императрицы и резиденцией нынешней императрицы. Должно быть, он был построен давным-давно, ещё до основания заднего дворца, как место для проживания королевской супруги. Что касается здания, в котором проводил время бывший император и которое Маомао посетила годом ранее, то его давно уже нет. Приходилось признать, что без него место выглядело более бесплодным.

Перед павильоном стоял лекарь с благодушным выражением лица и тростью в руке. Это был Луомен.

— А, ты здесь, — сказал он, приволакивая одну ногу, когда подошёл к Маомао. Они посылали письма, но прошло почти шесть месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз.

Луомена сопровождали ещё двое мужчин, которые, судя по всему, были медицинскими чиновниками. Оба были невысокими и пожилыми, совсем не грозными, возможно, так обычно ведут себя врачи, а может, это был жест внимания к супруге Лишу.

— Сюда, пожалуйста, — сказала женщина. Это была одна из фрейлин Лишу из заднего дворца. Маомао узнала её, но не знала имени. А вот женщина явно знала Маомао: в её голосе слышалось "тск". Судя по всему, отношение к женщинам Лишу не улучшилось, а может, даже ухудшилось.

— Сюда, — повторила женщина и повела их по, как показалось Маомао, очень длинному и извилистому пути. Они поднялись на второй этаж, потом на третий, потом в самую глухую комнату на этаже, прежде чем женщина сказала:

— Мне очень жаль. Я забыла, что хозяйка сменила комнату.

«Неужели ей так хочется усложнить нам жизнь?»

Все трое лекарей были пожилыми мужчинами, возможно, их мягкий вид заставил женщину отнестись к ним несерьёзно.

В конце концов Маомао и её спутников провели во внутренние покои на втором этаже павильона, которые выглядели как совершенно обычная комната для супруги. Подчеркните: обстановка была такого качества, какого обычный простолюдин не увидит за всю свою жизнь.

Супруга Лишу лежала на кровати с балдахином, а рядом с ней стояла её главная фрейлина (тоже знакомая) и выглядела весьма расстроенной. Лишу вздрогнула при виде мужчин-врачей (пусть и пожилых), но, увидев с ними Маомао, на мгновение расслабилась, а затем снова вздрогнула, но уже по совсем другим причинам.

Луомен сказал просто:

— Мы предполагали, что нас могут опасаться, поэтому привели доверенное лицо, — и посмотрел на Маомао.

Лишу подозревали в беременности, и даже если бы это было не так, если бы между ней, высшей супругой, и мужчиной, не являющимся императором, что-то произошло, её жизнь была бы потеряна.

«Не то чтобы я считала это возможным».

Во-первых, она не думала, что кто-то настолько очевидный, как Лишу, сможет долго хранить подобный секрет. Скорее всего, не от Маомао и почти наверняка не от А-Дуо, которая всю поездку была с ней. Конечно, нельзя было быть абсолютно уверенным, но это казалось маловероятным.

Поэтому Маомао стояла перед испуганной супругой и загибала пальцы. Самым быстрым и простым решением было бы проверить, цела ли супруга Лишу, для этой задачи Маомао, выросшая в квартале удовольствий, подходила как нельзя лучше. У неё были всевозможные способы узнать это.

— Давайте поторопимся и покончим с этим. Так будет проще для всех, — сказала Маомао.

— Что? Подождите... Н-нет! Нет-нет! — взвыла Лишу.

— Всё в порядке. Я закончу раньше, чем вы успеете сосчитать деревянные бруски на своей кровати.

— Закончишь с ч-а-а! Ик!

Супруга в отчаянии потянулась к своей главной фрейлине, но Маомао закрыла занавеску вокруг кровати. Что касается пожилых лекарей, то они незаметно стояли в углу комнаты, повернувшись спиной.

Некоторое время единственным звуком было хныканье Лишу.

— Она чиста. Конечно, — категорично заявила Маомао, вытирая руки салфеткой. Лишу лежала на кровати, совершенно обессиленная, вызывая недоумение своей главной фрейлины. Всё должно было быть в порядке - Маомао была женщиной опытной, она даже делала нечто подобное, когда определяла, находится ли ребёнок императрицы Гёкуё в предлежании; но, очевидно, Маомао ошиблась, решив, что полная девственница будет принимать осмотр так же, как и уже рожавшая женщина. Лишу выглядела ещё более измученной, чем в тот раз, когда ей выщипывали волосы в бане.

— Маомао, ты могла бы быть помягче, — сказал Луомен, хотя было уже поздновато. У двух других лекарей тоже были напряженные лица.

Как раз в тот момент, когда Маомао решила, что работа закончена и она может расслабиться и заняться оформлением документов, женский голос сказал:

— Извините.

Дверь открылась, и вошли три фрейлины Лишу, а за ними — бывшая главная фрейлина супруги, та самая, что получила выговор от Джинши. Она, как обычно, выглядела как неприятность, но сегодня, похоже, перешла на новый уровень.

— Да? Мы можем вам помочь? — спросила нынешняя главная фрейлина. Формально она была старшей в этой ситуации, но начинала жизнь не более чем дегустатором блюд и испытывала вполне объяснимый страх, столкнувшись с женщиной, которая раньше занимала её должность.

Бывшая главная фрейлина просто проигнорировала ее, обратившись к Маомао и пожилым лекарям.

— Вы смогли убедиться в целомудрии супруги? — спросила она.

— Да, мы только что закончили осмотр, — ответил Луомен, после чего женщина бросила взгляд на Маомао.

— Но ведь не вы проводили осмотр? Это была та женщина. Знакомая супруги. Разве вы не видите здесь проблемы?

Казалось, она намекает, что Маомао может солгать, чтобы защитить Лишу, такое отношение Маомао справедливо раздражало.

— Может быть, вы присоединитесь ко мне и проведете повторное обследование? — сказала она. — Может, стоит позвать и акушерку, чтобы перестраховаться?

Её идея вызвала у Лишу и её главной фрейлины взгляды, полные страха. Супруга выглядела так, словно могла умереть от смущения, если её ещё раз подвергнут подобным унижениям.

Бывшая главная фрейлина, в свою очередь, просто покачала головой. Похоже, она считала себя здесь главной, с тех пор как Маомао видела её в последний раз, она стала ещё более самодовольной. Раньше она хотя бы притворялась, что почтительно относится к супруге.

Причина её высокомерия вскоре стала ясна - она держала его в руке.

— Должна сказать, я очень надеялась, что до этого не дойдет, но я нашла это и сочла своим долгом довести до вашего сведения.

Она положила лист бумаги на стол. Маомао не могла не заметить, каким мятым оно было.)

— Признаюсь, я не могла поверить, что супруга могла написать такое!

Женщина резко, почти театрально, наклонилась к столу.

Когда Маомао увидела, что написано на странице, ей оставалось только нахмуриться.

— Любовное письмо! — объявила бывшая главная фрейлина. — Кому-то, кто не является Императором!

Страница была испещрена милыми девичьими иероглифами, а также множеством сладостных нотаций и признаний в любви.

«Так вот почему она повела нас по живописному маршруту», — подумала Маомао, наконец поняв, почему служанка привела их не в ту комнату, а потом привела к супруге Лишу. Она не сыграла злую шутку, а просто выиграла время.

Бывшая главная фрейлина позвала чиновника, который находился за пределами комнаты. Маомао не понимала, почему она так стремится это сделать — ведь неверность супруги повлечет за собой последствия и для её фрейлин. Прежде всего Маомао беспокоил вопрос, действительно ли письмо принадлежит Лишу, но почерк уже был изучен и определен как её.

Маомао и доктора выпроводили из здания, прежде чем они успели задать вопрос супруге. Похоже, бывшая главная фрейлина хотела действовать до того, как Маомао успеет провести экспертизу, но тактика затягивания не дала ей достаточно времени для этого. Вместо этого, можно сказать, она прибегла к силе.

Маомао и её спутники решили вернуться в дворцовый медицинский кабинет. Маомао была чужаком, а Луомен и двое его коллег-врачей не были сильными личностями. Если бы им приказали уйти, они мало что могли бы сделать, кроме как уйти. Маомао была полна решимости хотя бы составить отчёт о своих выводах. Бывшая главная фрейлина настаивала, что словам Маомао нельзя доверять, но не ей об этом судить. К тому же врачи, которые были с ней, видели лицо Лишу и, похоже, считали, что Маомао права.

— Это было довольно дерзко, — заметил пожилой врач № 1. Его долговязая фигура напоминала бесплодное дерево.

— Да! Это было почти слишком, чтобы смотреть, — ответил пожилой лекарь № 2, грузный мужчина с пальцами, похожими на сосиски.

Луомень был едва ли моложе двух других врачей, но, как самый новый член кабинета, именно он подал чай. Маомао встала, чтобы помочь ему, но он усадил её обратно, настояв на том, чтобы она сосредоточилась на письме.

— В Заднем дворце всегда были такие люди, как она, но всегда досадно осознавать, что этот тип всё ещё жив и здоров, — сказал первый врач.

— Вы это сказали! — сказал второй.

— Я не говорю, что женщины — зло, просто некоторые из них делают комнату более мрачной. То же самое происходит и во дворце в целом...

Маомао удивленно покачала головой: они говорили так, словно побывали в заднем дворце.

— Вы ведь не евнухи, господа?

— Нет, не евнухи. Мы были в заднем дворце, но мы не кастрированы — мы выбрались оттуда до того, как они нас схватили.

— В прежние времена врачу не обязательно было быть евнухом, чтобы попасть в задний дворец. Хотя при каждом посещении заставляли принимать странное лекарство.

«А...»

Маомао вспомнила: самый громкий скандал в Заднем дворце произошел несколько десятилетий назад, когда врач вступил в связь с одной из служивших там женщин и сделал её беременной. По крайней мере, так гласила история - на самом деле это было делом рук бывшего императора, но вину возложили на несчастного врача, которого изгнали вместе с ребёнком. С точки зрения бюрократии проблема была решена.

В наши дни старый шарлатан был единственным врачом в заднем дворце, но во время того случая там служило много врачей - вполне естественно, ведь для этого не нужно было расставаться с мужским достоинством.

— Ну и хорошо. Я немного опоздал с выходом, и вот я здесь, — безразлично сказал Луомен, расставляя чашки на подносе.

— Ты сам виноват, Сяомен. Ты никогда не думаешь, что что-то настолько срочно, чтобы спешить!

Пожилой лекарь № 1 захихикал.

— Верно, но ты нам помог! — подхватил № 2. Они оба, казалось, веселились, а Луомен просто выглядел немного озадаченным. А что ещё он мог сделать? По их поведению и ласковому прозвищу было ясно, что они старые друзья.

Пожилой врач № 2 обратился к Маомао.

— Так вы приёмная дочь Сяомена, госпожа? Как и этот эксцентрик, Л...

Лицо Маомао исказилось, и на нём появился неприкрытый оскал. Дородный доктор быстро закрыл рот.

— У юных дам всегда есть темы, которых они предпочитают избегать. Давайте уважать это, — проницательно заметил долговязый доктор. Очевидно, возраст принёс ему мудрость. Очень полезную.

— Возвращаясь к теме — значит, в Заднем дворце всегда было много таких, как она? — спросила Маомао.

— Да. Хаотичные элементы.

Когда у власти была императрица, женщины в Заднем дворце занимались тем, что сбивали друг друга с ног. Чиновников выбирали, и выбирали часто, по способностям, и поэтому задний дворец стал микрокосмом напряженности, царившей при всем дворе.

 — А ещё говорят, что там было много шпионов.

— Шпионов?

Очевидно, бесконечные сражения между супругами подтолкнули их к использованию служанок в надежде раздобыть внутреннюю информацию.

— Время от времени даже фрейлины становились предательницами, — сказал лекарь. Даму, недовольную своим положением, можно было легко обвести вокруг пальца, превратить в пешку в чужой игре. Или же, опираясь на власть своих родителей, можно использовать слабость родителей объекта нападения, и так порядок в заднем дворце мог меняться с головокружительной быстротой.

— Когда нынешняя вдовствующая императрица забеременела, всё стало совсем плохо. Обезумевшие от ревности женщины даже пытались убить её.

— Это правда! Я не знаю, как она выжила, пока регентша не взяла её под свою защиту, — сказал другой врач.

— Всё благодаря потрясающей фрейлине, которая у неё была. Она действительно умела держать себя в руках, говорят, она даже заставила убийц отвернуться от своих любовниц!

— Это что, роман? — подумала Маомао, потягивая чай и не впечатляясь.

— Во всяком случае, я давно не видел ничего столь отвратительного, — сказал первый врач.

Это навело Маомао на мысль:

— Судя по тому, что вы говорите, похоже, вы считаете, что кто-то ещё в заднем дворце замышляет свалить супругу Лишу.

— Думаешь, нет? Иначе с чего бы человеку так эффектно выступать против госпожи, которой он служит?

Это было справедливое замечание, до сих пор бывшая главная фрейлина не выходила за рамки обычного преследования. Однако на этот раз она явно стремилась уничтожить супругу. Если бы ей это удалось, Лишу изгнали бы из заднего дворца, а её фрейлины остались бы без работы. В сущности, им повезет, если их не постигнет то же наказание, что и их госпожу.

— Это кажется слишком поверхностным, — сказала Маомао.

Пожилые врачи № 1 и № 2 посмотрели друг на друга.

— Если ты дочь Сяомена, то я уверен, что ты очень умная девушка. Но не все такие внимательные и вдумчивые, как ты, — терпеливо сказал долговязый врач.

— Я понимаю, — сказала Маомао, но это было уже слишком.

— Такие люди не думают о будущем — только о своей гордости. Они могут начать с того, что заденут кого-то, кто им не нравится, но когда их отталкивают, это только злит их ещё больше.

— Вы же не думаете, что она хоть немного колеблется? Она имеет дело с высокопоставленным супругом, а она всего лишь фрейлина.

— Именно так. Если человек чувствует, что его топчут, достаточно дать ему малейший толчок, и он упадет, люди вообще забавны.

Это был простой способ задобрить шпиона.

— Ха-ха-ха, вы ведь любите такие истории, правда? — сказал пухлый доктор, запихивая в рот булочку целиком. — Это как если бы вы сказали, что "Белый бессмертный", о котором все говорят, был агентом разведки из другой страны.

Луомен потягивал чай со сдержанной улыбкой на лице, но в его глазах читалось несомненное сочувствие к супруге Лишу.

— Не волнуйтесь об этом. Как только твоя девочка оформит документы, супруга будет свободна и чиста, — сказал грузный лекарь, очевидно, понимая, что чувствует Луомен.

— Но это любовное письмо, — сказал Луомен, его беспокойство не улеглось.

— О, это. Девочки её возраста постоянно пишут такие письма. Что такого в том, чтобы позволить себе немного пофантазировать? Я знаю, знаю — это неловко, конечно, и это проблема, исходящая от высокого консорта. Но вы просто скажете, что она тренировалась писать Его Величеству, и проблема исчезнет. Может быть, она действительно написала это письмо, но не отправила его, не так ли? В любом случае, все письма супруг должны проверяться цензором.

— Да, они должны быть... — сказала Маомао. Но её беспокоило то, насколько уверенно вела себя бывшая главная фрейлина.

— Скажи, Маомао, — начал Луомен, бросив взгляд на улицу.

— Да?

— Есть некий человек, который всегда появляется в этот час и утверждает, что сейчас время перекусить. Ты уверена, что тебе стоит здесь находиться?

При этих словах Маомао быстро отхлебнула чай. В тот же момент она услышала, как на улице свистит странный старик. Не теряя ни секунды, она собрала свои вещи и открыла окно напротив входа.

— Тогда я сама себя провожу, — сказала она.

—Странная ты какая-то, — сказал один из двух Пожилых Лекарей, но никто из них не попытался ее остановить: они были слишком заняты подготовкой к надвигающейся буре.

В тот самый момент, когда Маомао приземлилась на землю, дверь распахнулась, раздался сильный хлопок.

— Дядя! Я принёс цзи дань гао! Вы ведь присоединитесь ко мне, правда?

Человек, объявивший о своей закуске, был не кто иной, как уродец с моноклем, и его появление не оставило Маомао ни малейшей причины задерживаться.

«Но я всё ещё не уверена...»

Неужели теперь неприятности Лишу действительно закончились? Этот вопрос не давал ей покоя. Она надеялась, что ничего серьезного не происходит, но дурные предчувствия Маомао имели свойство оказываться верными.