Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Скандал (Часть первая)

Глава 13: Скандал (Часть первая)

Несколько дней спустя Сазен пришёл к ней с тревожной историей. Он появился в лавке с напряженным лицом и сказал, что хочет поговорить. Маомао недоумевала, о чём он может хотеть поговорить, но оказалось, что это не кто иной, как супруга Лишу.

— Если бы супруга заднего дворца тайно встречалась с мужчиной, её бы предали смерти?

Вопрос прозвучал совершенно неожиданно, и Маомао смогла вымолвить лишь недоуменное "А?"

Сазен, похоже, воспринял её ответ как неясное оскорбление; он топнул ногой по полу и сказал:

— Так бы или не так? Я невежественный мужлан, просто скажите мне!

Его взгляд был пронзительным. Маомао поняла, что её реакция не была идеальной. Сазен, как она знала, когда-то служил клану Ши, и, хотя он не был предан своим бывшим хозяевам, она подозревала, что у него есть какая-то привязанность к Лоулан.

— Полагаю, в случае неверности это неизбежно, не так ли? Обычная дворцовая дама — это одно, а тут речь идет о супруге. Но почему вы об этом говорите? Что привело к этому?

Сазен поджал губы и не смотрел на неё.

— Я услышал об этом на рынке, говорят, император готовится покорить другой клан.

—Это, случайно, не клан У?

—Понятия не имею. Но я слышал, что это из-за высшей супруги, которой всего шестнадцать лет.

Маомао ничего не ответила на это, но ей захотелось опустить голову на руки. Если даже Сазен слышал об этой ситуации, то, наверное, все в столице слышали. Она не преминула сообщить, что супруга Лишу невиновна. Что бы ни выдумывала бывшая главная фрейлина супруги, Маомао старалась внушить себе, что это не имеет большого значения. Но, похоже, она ошибалась.

В обычной ситуации она могла бы отправить письмо Джинши и просто ждать, пока он что-нибудь предпримет, но сейчас на это не было времени.

— Эй! — воскликнул Сазен, вскочив на ноги.

— Мне нужно, чтобы вы немного присмотрели за магазином.

— Что, опять?!

Маомао поспешно вышла и направилась в северную часть столицы. Там находился дворец, а также целый район домов высшего класса. Среди них была одна из вилл Императора, где жила А-Дуо, бывшая высшая супруга.

— Госпожа А-Дуо дома? — спросила Маомао у охранника, хотя знала, что просто так он её не пустит.

— У вас назначена официальная встреча, госпожа? — спросил охранник. Судя по тому, что он был готов так вежливо разговаривать с простым аптекарем, да ещё и не слишком хорошо одетым, вероятно, он помнил Маомао по её другим визитам сюда. Но этого было недостаточно, чтобы добиться ее допуска.

— Боюсь, что нет, господин, но мне просто необходимо увидеть госпожу А-Дуо.

— Простите, но правила есть правила. Я не могу просто так впустить вас, — сказал охранник, искренне извиняясь. Маомао пришло в голову попытаться прорваться мимо него, пока он занят тем, что жалеет её, но она прекрасно понимала, что это закончится лишь арестом.

—Могу я хотя бы попросить вас передать ей послание от меня?

— Боюсь, её сейчас здесь нет...

Маомао сделала такое лицо, словно откусила что-то особенно горькое. Если она собиралась просто позволить отправить себя домой, то могла бы и вовсе не приходить.

«Интересно, здесь ли Сурей?» — подумала она, но тут же отбросила эту мысль. Официально Сурей не должна была существовать. Она не стала бы встречаться с Маомао в одиночку, а если бы и встретилась, то, скорее всего, не имела никаких полномочий вызывать А-Дуо.

— Можно мне подождать? — спросила Маомао, решив остаться там до возвращения А-Дуо.

Прошло около часа, и к вилле подъехала карета. Охранник предупредил Маомао, которая в ожидании сидела в тени дерева. Она вскочила на ноги и подбежала к карете; в окне показалось лицо А-Дуо.

— Вот это сюрприз. Я всегда считала вас более хладнокровной, чем сейчас,  — сказала А-Дуо, и это было правдой: несколько лет назад Маомао, вероятно, не стала бы так обращаться к А-Дуо. Она бы помнила, что во дворце есть свои способы поддерживать равновесие, а император, похоже, особенно внимателен к Лишу, так что ничего страшного с ней случиться не может.

Однако в тот момент Лишу показалась ей похожей на госпожу из уничтоженного клана Ши. Возможно, именно это и заставило ее проявить необычайную эмоциональность.

— Давайте поговорим внутри, — сказала А-Дуо. — Наверняка вы хотите пить после столь долгого ожидания на такой жаре.

— Спасибо, госпожа, — сказала Маомао, глубоко поклонившись, и они вошли на виллу.

— Значит, на рынке уже ходят слухи. Новости распространяются быстрее, чем я ожидала.

А-Дуо сидела, скрестив ноги и руки. На ком-то другом такая поза могла бы показаться властной, но ей она казалась странно уместной и совсем не оскорбительной. Чай им подала служанка, но она исчезла почти незаметно для Маомао. Маомао подумала, что Сурей, по крайней мере, может присутствовать, но её не было видно.

Она нерешительно спросила:

— Могу ли я понять по вашему тону, госпожа, что слухи правдивы?

— Правда в том, что в данный момент она находится в отдельном павильоне, — сказала А-Дуо. Строго говоря, с супругой не обращались как с преступницей, но она всё равно фактически находилась под арестом.

— У вас была возможность поговорить с супругой Лишу?

— Была, — ответила А-Дуо. Она рассказала Маомао, что Лишу утверждает, что не писала никакого любовного письма, но при этом, добавила А-Дуо, письмо, о котором идёт речь, явно было написано Лишу.

Это заставило Маомао задуматься.

— Разве эти вещи не противоречат друг другу?

— Нет. Похоже, что текст был скопирован из романа.

Так вот оно что. Романы, которые так любили дворцовые женщины, были полны романтических историй, части которых могли бы выглядеть как любовное письмо, если бы кто-то нашел их в отдельности.

— Супруга была шокирована. Она сказала, что переписывала эту историю для одной дворцовой женщины, с которой недавно подружилась.

Маомао опустила глаза к земле. Лишу верила, что медленно, но верно обретает союзников.

Женщина, не умеющая писать, скорее всего, была низкого ранга. Записывая историю, Лишу пыталась завести друзей, правда, несколько неловким способом. Переписывание текста могло показаться обыденным делом, но оно потребовало бы немало времени и усилий, а поскольку Лишу делала это, ничего не прося взамен, она вполне могла предположить, что это укрепит дружбу между ней и этой женщиной. Должно быть, ей очень понравилась эта идея.

«И только потом обнаружила, что её предали».

Или же другая женщина обратилась к супруге, имея в виду именно это? Как бы то ни было, все это было очень подло.

— Не могли бы вы предоставить копию книги, по которой она работала?

— Дело в том, что... каждая книга, поступающая в Задний дворец, проходит через цензоров, которые держат наготове копию для справки. Но ничего из того, что у них есть, не совпадает с этим текстом.

— То есть она не проходила через их офис?

— Угу. Кто-то пронес её тайком.

Ну вот. Это была проблема. Но всё равно что-то не давало покоя Маомао.

— Что случилось с женщиной, которая попросила супруга скопировать книгу? Где она? И как вообще женщина, не умеющая читать, смогла заполучить книгу, обошедшую цензуру?

— Предположим, что женщина уже ушла? — спросила А-Дуо. Пока супруга Лишу была в поездке, около сотни женщин, отслужив положенный срок, покинули Задний дворец. Среди них была и эта загадочная женщина.

— А после её ухода?

— Мы искали, естественно. Но так и не нашли её. В любом случае, не похоже, что она официально прислуживала супруге. Похоже, они познакомились, когда женщина выполняла по просьбе супруги разные работы. Даже если мы найдем её, она может просто прикинуться дурочкой. Возможно, она всё делала с оглядкой на окончание контракта.

Если это действительно было преднамеренное преступление, то женщине было бы трудно справиться с ним в одиночку. Маомао попыталась обдумать всё, что ей было известно. Одно было ясно: если бы такая высокопоставленная супруга, как Лишу, завела дружбу с простой служанкой, её критики не стали бы молчать об этом, и уж тем более её бывшая главная фрейлина.

Поэтому одна дворцовая дама, срок службы которой подходил к концу, обратилась к супруге Лишу с просьбой выписать из книги романтический текст. Эта книга оказалась той, которую цензоры не видели и не одобрили. То, чем обычно не владеет неграмотная служанка.

— Я думаю, что кто-то другой использовал служанку, чтобы убедить супругу переписать отрывок, но каково ваше мнение, госпожа А-Дуо? — спросила Маомао. Ей не нравилось работать, основываясь исключительно на собственных предположениях, и она надеялась, что А-Дуо сможет подкрепить её интуицию.

— Согласна, — сказала А-Дуо, но потом добавила: — Фрейлина супруги Лишу утверждала, что нашла "письмо" в комнате супруги, но на самом деле оно было найдено в другом месте, где-то за пределами заднего дворца.

— Неужели его действительно отправили какому-то господину?

Если бы оно всё ещё находилось в покоях Лишу, то можно было бы легко заявить, что она собиралась отправить его императору: проблема решена. Но если оно уже находилось у другого мужчины, то трудно было обвинить его в том, что он считает её неверной.

— Да, к сожалению. Вот почему это так важно и почему она сейчас под замком. Мужчина, о котором идёт речь — сын слуги, который несколько раз встречался с супругой на протяжении её жизни. Он отрицает свою причастность, но письмо было найдено в его доме.

Мужчина мог сколько угодно заявлять о своей невиновности, но найти подобные улики в его собственном поместье было весьма сомнительно. Очевидно, бывшая главная фрейлина утверждала, что между этим человеком и супругой было что-то, когда она вернулась из женского монастыря в задний дворец, и очень настаивала на том, чтобы этот человек был расследован. Она завязала супруге Лишу красивый бантик.

«Но это не имеет никакого смысла!»

— Как она вообще отправила письмо? Я думала, цензоры проверяют все, даже письма домой, — сказала Маомао. Вот почему в одном случае кто-то пытался использовать химические вещества, влитые в деревянные полоски для письма, в качестве кода, и почему письма императрицы Гёкуёё к её семье были такими окольными в передаче информации, которую они содержали.

—Письмо было сложено в очень маленький свёрток. Должно быть, оно было спрятано среди вещей, которые она отправляла домой, и мальчик получил его первым.

Это не было невозможным. Но что-то было не так.

Возможно, Маомао чувствовала себя такой запутавшейся и растерянной потому, что всё это ей рассказывала А-Дуо. На самом деле ей хотелось услышать эту историю из первых уст.

— Как вы думаете, может ли кто-нибудь устроить мне беседу с супругой Лишу или даже с этим молодым человеком? — спросила она.

В этот момент кто-то постучал в дверь, и слуга нерешительно показал свое лицо.

— В чём дело? — спросила А-Дуо, и слуга посмотрел на Маомао, словно не зная, что делать.

— Пришел господин Басен, спрашивает о госпоже Маомао.

Он как будто ждал ответа.

Басен лишь почтительно поприветствовал А-Дуо, прежде чем оттащить Маомао.

— Позвольте спросить, господин, что, по-вашему, вы делаете? —  поинтересовалась Маомао. Басен приехал верхом на лошади, отказавшись даже от кареты, и они вдвоем выделялись на фоне остальных, пробираясь через город, а Маомао держалась позади него. По крайней мере, у неё была ткань, чтобы прикрыть лицо.

—  Вы слышали о супруге Лишу? — спросил он.

— Да...

— Тогда вы, должно быть, догадались. У вас должен быть способ доказать ее невиновность.

Маомао казалось, что она понимает, о чём говорит Басен, но что-то всё равно беспокоило её.

— Я не могу встретиться с ней сам. Мне сказали найти доверенное лицо, — сказал он.

Женщине, подозреваемой в неверности, конечно, было бы трудно встретиться с мужчиной, это правда. Как бы Басен ни был для неё спасителем, Маомао решила подначить этого упрямца.

— Вам сказали. Джинши? — спросила она.

— Я... руководствуюсь собственным мнением.

— Понятно.

Да, что-то беспокоило Маомао, но, не желая расстраивать человека, управляющего лошадью, она пока держала это в себе.

Супругу Лишу переселили из павильона, который она занимала несколько дней назад. Это здание ничем не отличалось от того, которое она занимала в заднем дворце, показывая, что с ней по-прежнему обращаются так, как того заслуживает её положение, но теперь её перевезли в западную часть города, и её резиденция была не столько дворцом, сколько башней. Она чем-то напоминала пагоду, которую можно увидеть в храме, но в большем масштабе - шесть этажей в высоту с несколькими перекрывающимися крышами, и хотя ей немного не хватало цвета, от этого она выглядела еще более внушительно. Впечатление усиливалось кольцом гигантских деревьев, окружавших это место. Впечатляющие постройки - и в то же время довольно убогие покои для императорской супруги. Грузные мужчины, стоящие на страже у входа, не делали его более привлекательным.

— Во времена правящей императрицы сюда привезли одного влиятельного придворного, настроенного против неё, под предлогом неизлечимой болезни, — сообщил Басен Маомао. — Они утверждали, что привезли его сюда, чтобы опробовать новую медицинскую процедуру. Сюда же привезли братьев бывшего императора, когда они заболели болезнью, которая их убила. Все они встретили свой конец в этой башне.

Значит, у этого места есть своя история. Маомао уже собиралась произнести это вслух, но воздержалась. Печальная история как-то лишила это место серьезности, превратив его в мрачную тюрьму.

«Неужели Император приказал это сделать?»

Она всегда считала, что он по-своему неравнодушен к Лишу.

— Если мы найдем способ подорвать их доказательства, она сможет выбраться отсюда, — сказал Басен. Он хотел, чтобы Маомао поговорила с супругойс и узнала правду.

К счастью для него, Маомао хотела того же.

Однако сначала она должна была убедиться в одной вещи. Она откинула ткань с головы, чтобы смотреть ему прямо в глаза, и сказала:

— Я сделаю то, о чём вы просите, господин Басен, потому что разделяю ваши возражения против обращения с супругой Лишу.

Время от времени Маомао всё же испытывала сострадание. Изначально она считала Лишу просто неприятной маленькой принцессой, но, видя, как с молодой женщиной снова и снова случаются несчастья, начала ей сочувствовать. Конечно, никто не мог винить Маомао за то, что она пытается хоть чем-то помочь супруге. В заднем дворце Маомао была фрейлиной тогдашней супруги Гёкуё, и поэтому не могла слишком активно поддерживать Лишу, но теперь ей было не до этого.

А как же Басэн?

—Правильно ли я понимаю, что мы делаем это не по приказу мастера Джинши, а по вашему собственному усмотрению? — спросила она.

— Да.

— И что же побуждает вас к такому поведению, господин?

Это был очевидный вопрос. Настолько очевидный, что она не могла его задать, хотя он и был у неё на уме.

— Кто бы не захотел помочь невинной супруге, попавшей в беду? — сказал Басен.

— Откуда вы знаете, что она невинна? — резко ответила Маомао. Лишу и Басен познакомились только во время недавнего путешествия. Правда, они виделись на банкете, но у них не было возможности поговорить. Да и в остальном во время путешествия у них было мало возможностей увидеть друг друга - единственный раз они встретились лицом к лицу, когда напал лев. Но и тогда они почти не разговаривали друг с другом; в основном Басен просто засыпал Маомао вопросами о Лишу. Теперь же он помогал этой девушке без каких-либо официальных распоряжений, совершенно самостоятельно. Почему?

«Лучше бы он этого не делал».

В мире были люди, которые делали нечто необычайно утомительное: влюблялись с первого взгляда. Они совершенно не обращали внимания на личность и социальный статус, чувствуя, как любовь вспыхивает не более чем к внешности человека. Маомао была совершенно уверена: в этот момент Басен действовал под влиянием именно таких неприятных чувств. Правда, она знала, что время от времени он бывает несколько эмоциональным, но в основном Басен вполне осознавал своё место в качестве сопровождающего Джинши. В это место он совершенно не входил, действуя по собственной воле, чтобы доказать невиновность Лишу.

При всех этих обстоятельствах Маомао пожелала прояснить одну вещь:

— Даже если мы установим невиновность супруги, лучшее, на что вы можете надеяться — это её возвращение в задний дворец.

— Да... Я знаю это.

Она была цветком, распустившимся на вершине, столь высокой, что ему никогда не достичь её, пока он жив. Неужели признания этого факта будет достаточно, чтобы поставить точку в этом вопросе?

— Если вы это подразумеваете, господин, то очень хорошо.

Маомао ещё много чего хотелось бы сказать, но она решила остановиться на этом. Ей больше, чем кому бы то ни было, не хотелось совать нос в такие дела.

Так иногда случалось с клиентами: они влюблялись в куртизанку с первого взгляда и постоянно приходили в бордель, тратя на неё все имеющиеся у них монеты. Но когда деньги кончались, любовь угасала, и мужчины, не понимая этого, очерняли внезапно ставшую далекой и неинтересной куртизанку, высмеивали её, а иногда даже приходили в ярость и пытались убить. Мало что может быть более жутким, чем мужчина, весело смеющийся в залитой кровью спальне.

Если они собирались влюбиться в женщину, скрывающую макияжем мешки под глазами, появившиеся из-за недосыпания, вызванного ночными развлечениями клиентов, можно было надеяться, что они хотя бы будут верны этой любви. Если они не понимали, что получают, то сами были виноваты в том, что так готовы отдать своё сердце.

Маомао посмотрела на Басена, безмолвно умоляя его не быть одним из таких мужчин.

— Я знаю, — сказал Басен, обращаясь как к себе, так и к ней. Слова прозвучали в его устах тяжело, и Маомао продолжала смотреть на него суровым взглядом, пока они входили в башню.

— Вы здоровы, госпожа? — спросила Маомао у супруги Лишу, хотя знал, что она не может быть очень здорова. Когда их ввели в башню, им дали деревянную полоску с написанным на ней временем и сказали, что они могут разговаривать с Лишу до следующего звона колокола.

Башня была довольно необычной конструкции: снаружи её опоясывали лестница и коридоры, а внутри всё было занято отдельными комнатами. Покои Лишу занимали две простые смежные комнаты на третьем этаже; Маомао подумала, нет ли людей на этажах выше, но, похоже, не было.

Лишу кивнула, её лицо побледнело. Рядом с ней находилась главная фрейлина, но, насколько Маомао могла судить, других слуг у неё не было. Сама комната была хорошо оборудована для камеры преступника, но для представителя знати она должна была быть крайне неудобной.

Интересно, сколько людей сошло с ума и умерло в этой комнате, подумала Маомао, но ей лучше было не говорить об этом вслух — от лица Лишу отхлынет ещё больше крови. Вместо этого она спросила:

— Могу я поинтересоваться, пришли ли ваши ежемесячные посетители?

— Да... наконец-то, — сказала Лишу, смущенно глядя на землю. Это вовсе не означало, что ей станет физически лучше, но утешало тем, что больше не придется подвергать её дальнейшим обследованиям на предмет подозрительности работы Маомао. По крайней мере, это окончательно доказывало, что она не беременна.

— Не могли бы вы сказать мне, какие отношения связывают вас с человеком, у которого было письмо?

— Это не письмо. Это просто то, что я скопировала, — ответила супруга. Маомао решил расценить это как отрицание какой-либо связи с этим человеком, какими бы слабыми ни были условия.

— Он сын слуги. Он только нянчился со мной несколько раз, когда я была маленькой. Последний раз я видела его в особняке, когда вернулась из монастыря. Моя нянька сказала мне, что он очень серьёзный, взрослый человек.

Все это не походило на ложь Ли Му, и Маомао была склонна поверить супруге.

— Я никогда не посылала ему писем, и единственная причина, по которой я вообще что-то посылала домой, заключалась в том, что они прислали Императору подарок, и он решил, что им следует послать что-то в ответ. Сама я ничего им не посылала. Ближе всего к письму от них я получаю весточку от отца через мою няню.

Ирония ситуации заключалась в том, что Лишу стала гораздо более разговорчивой, чем обычно. Однако каждый раз, когда её глаза встречались с глазами Маомао, она снова отводила взгляд. Для неё это было вполне нормально, и Маомао не обращала на это внимания.

— Я слышала, что письмо было спрятано среди посылок для вашей семьи. Как вы думаете, возможно ли такое? — спросила она.

— Невозможно сказать, — ответила не Лишу, а её главная фрейлина. — Большая часть того, что госпожа Лишу посылает домой своей семье — это подарки от Его Величества. Кто-то из её семьи должен приехать за ними сразу после того, как задний дворец закончит обработку товаров.

Кто именно должен был приехать за ними, не оговаривалось, но, похоже, это был сын слуги. Иными словами, ничего нельзя было доказать, но и ничего нельзя было опровергнуть. Если бывшая главная фрейлина Лишу намеревалась очернить её, то вполне естественно было бы разобраться в этом деле.

— И нет никаких признаков того, что бывшая главная фрейлина сама что-то кому-то отправила? — спросила Маомао, но и Лишу, и её нынешняя главная фрейлина покачали головами.

— По крайней мере, я знаю, что она ничего не посылала после того, как я выписала ту копию, — сказала Лишу. Если бы прежняя главная фрейлина ничего не прислала, её подручные тоже не смогли бы этого сделать. В любом случае в заднем дворце велись записи о таких вещах, и проверить их было бы достаточно просто. Как же тогда рукописная копия Лишу попала в дом молодого человека?

— Она утверждает, что это "письмо" было упаковано вместе с грузом, но я с трудом представляю, как оно туда попало, — сказала Маомао. Невозможно было бы физически завернуть что-либо в эту бумагу. Может быть, её положили среди упаковочного материала, чтобы предотвратить повреждение?

— Судя по всему, она была плотно свернута, почти как веревка. Бумага, которую мы видели, была очень грязной и ужасно потрёпанной, — ответила главная фрейлина.

— Это так...

Это облегчило бы преступнику задачу. Даже если письмо попадет не к тому человеку, он не узнает, что в нём; он решит, что это обрывок нитки, и поступит с ним соответствующим образом. А что, если они его выбросят? Достать его будет достаточно просто. В самом деле, от любого из домочадцев супруги Лишу можно было с полным основанием ожидать, что он сделает это.

— Изменилось ли что-нибудь после того, как вы выписали этот текст?

Супруга и её главная фрейлина посмотрели друг на друга. Оба недоуменно подняли головы, как бы говоря: и да, и нет. Они не могли точно вспомнить.

Предположим, что бывшая фрейлина действительно была преступницей (улики, конечно, были налицо). Но даже если это так, в одиночку провернуть такое было бы непросто. У неё должен был быть сообщник за пределами дворца. Как они общались друг с другом?

«Об этом можно подумать позже».

Время поджимало, а она хотела спросить ещё кое-что.

— Тогда ещё кое-что, — сказала она и достала бумагу и портативный письменный прибор.

— Этот роман, который служанка попросила вас скопировать. Не могли бы вы написать о нём как можно больше, насколько помните?

Она тут же принялась растирать чернила.

***

— Не хотите ли вы выпить чаю, госпожа Лишу? — спросила главная фрейлина супруги, Канан. Как она и спрашивала. И продолжала спрашивать. Но Лишу покачала головой. Ей ничего не оставалось, как пить чай, но она чувствовала, что если выпьет ещё, то её живот превратится в кашу.

Канан была единственной фрейлиной, сопровождавшей Лишу. В сложившихся обстоятельствах одной фрейлины было достаточно, но самое унизительное заключалось в том, что Лишу никогда не просила приводить с собой других женщин. Только Канан соизволила последовать за ней сюда.

Лишу уже начала думать, что наконец-то сблизилась с некоторыми из своих фрейлин, но, похоже, это было заблуждением. Особенно когда речь зашла о служанке, которой Лишу переписала роман, потому что та не умела читать сама, и из-за которой Лишу теперь считали преступницей. От всего этого хотелось плакать, но плач только усложнил бы жизнь Канан, единственному человеку, который действительно остался с ней.

Здесь, в башне, у Лишу не было никаких особых развлечений, даже окон; не было никакого способа скоротать время. У неё было два выхода: есть или спать. В комнату практически не проникал свет, и даже в середине дня приходилось зажигать свечи, чтобы видеть, а постоянный липкий мрак только усугублял её депрессию.

Единственными, кто навещал её, были аптекарь (тот самый, что когда-то сам служил в Заднем дворце) и отец Лишу, Урюу, да и то в одиночестве. Лишу отправили в эту башню сразу после приезда А-Дуо, так что она не надеялась увидеть бывшую супругу ещё какое-то время. Что касается ее отца, то его единственный вопрос был:

— Так ты действительно не проделывала этот нелепый трюк?

— Нет, господин, — слабо ответила Лишу. Это было всё, на что она была способна. Аптекарь доказала, что Урюу на самом деле её настоящий отец, но давние обиды в реальной жизни не рассеиваются мгновенно, как в пьесах. Возможно, её отец и поверил бы в то, что она его дочь, но у него были и другие дети. Он отверг её мать, с чего бы ему вдруг испытывать теплоту к дочери, которую он родил от неё? Лишу прекрасно понимала, что ситуация вряд ли изменится, и всё же ей было горько столкнуться с реальностью.

— Тогда я уберу это, госпожа — сказала Канан, собрав чайные принадлежности и вынеся их из комнаты. В покоях Лишу негде было взять воду, поэтому мыть посуду приходилось на нижнем этаже. Канан могла передвигаться, но Лишу обязали оставаться на третьем этаже. Если она и спускалась вниз, то только с разрешения своего стража.

Лишу вздохнула и растянулась за столом. Старое здание скрипело и трещало при каждом её движении. Верхние уровни, казалось, были в ещё худшем состоянии, и Лишу иногда беспокоилась, что в один прекрасный день потолок может совсем обвалиться.

Ей казалось, что здесь заперт кто-то ещё, кроме неё. Поскольку лестница огибала здание снаружи, чтобы попасть на верхние уровни, нужно было миновать комнаты на нижних этажах, и несколько раз в день кто-то, не Лишу и не Канан, поднимался по лестнице наверх. Канан сообщала, что этот человек несёт еду или смену одежды, так что наверху должен был быть кто-то в таком же положении, как и Лишу.

Однако у неё не было возможности узнать, кто это, а если бы и была возможность, она бы поняла, что лучше бы ей этого не знать.

Ничего не оставалось делать, и Лишу подумала, что можно попытаться немного поспать, но тут сверху послышался шум. Она удивленно посмотрела на потолок. Это было старое здание, и здесь наверняка водились мыши. Но когда находишься в тускло освещенной комнате в одиночестве, становится тревожно. Лишу так испугалась, что решила попытаться выйти наружу.

Тумп, тумп, тумп.

У мышей не было таких шагов. Лишу всё ещё была напугана, но теперь она была еще и странно заинтригована. Звуки, похоже, доносились из соседней комнаты, поэтому Лишу взяла с кровати покрывало и, накинув его на голову, осторожно заглянула в дверь.

— Ты ведь всего лишь маленькая мышка, правда? Скажи "писк"!

Это была глупая просьба. Раньше, когда Лишу ещё не знала о насмешках своих фрейлин, она относилась к служанкам, приходившим в её павильон, очень властно, часто выдвигая подобные детские требования. Ей говорили, что с этими ничтожествами нужно самоутверждаться, чтобы они знали своё место, и она некритично верила в это. Неудивительно, что служанки недолюбливали её - она ничего не могла сделать сама, а тут ещё лезет с приказами.

Глухой стук прекратился, но как раз в тот момент, когда Лишу вздохнула с облегчением, раздался сильный грохот, сопровождаемый звоном чего-то разбивающегося. Лишу была так напугана, что упала на спину.

И тут она услышала нечто большее, чем просто скрип.

— Эй? — произнёс голос. — Там кто-то есть?