Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Банкет (Часть вторая)

Глава 16: Банкет (Часть вторая)

— Так, так, что же делать?

Лахан, сдвинув очки на переносицу и лихорадочно размышляя, звучал прямо-таки задорно. Для него просьба посланницы о политическом убежище была, пожалуй, менее интересной, чем вопрос о том, как сделать так, чтобы деловые переговоры принесли свои плоды. Бизнес означал поток денег, поток товаров; это был мир, утопающий в цифрах, и это должно было его увлекать.

— Думаю, вы можете ответить на этот вопрос лучше меня.

— Что бы мы ни делали или не делали, разве это не была увлекательная беседа? О. Кхм, да, конечно, я, по крайней мере, поговорю. Полагаю, это и есть её цель.

Маомао подумала, что это звучит так просто. Насекомые, "несущие катастрофу", должны были относиться к нашествию, в этом она была уверена. Рост цен на зерно означал угрозу голода. Посланница, с которым они разговаривали, была из Шаоха. Но ещё была женщина Айла, которая вступила в сговор с кланом Ши. Очевидно, Шаох не был монолитным. Тем не менее просьба о политическом убежище выходила за рамки ожиданий Маомао.

Маомао не любила тратить своё время, беспокоясь о чужих проблемах. А проблемы целых народов? Это уж точно! Так почему же она всё время оказывалась втянутой в подобные дела? Они могли бы взять с собой Лахана и оставить всё как есть.

«Интересно, узнает ли она меня».

Ей было интересно, понимает ли посланница, что они встречаются не в первый раз. В прошлый раз свет уже померк, но они виделись лицом к лицу. Но даже если женщина и помнила её, у неё наверняка был другой путь. Может быть, она просто хотела продемонстрировать какую-то связь с нами.

Если так, то, возможно, разговор Маомао об этом был частью её расчётов. Способ проверить что-то ещё. Впрочем, Маомао не любила сплетни и игры. Её больше интересовало, что происходит в банкетном зале. Зачем уходить и вести тайный разговор, если там могут скрываться подозрительные личности?

Когда они вернулись, то обнаружили, что трапеза и разговоры полностью прекратились, и началось нечто новое.

— Это тоже западный обычай? — спросила Маомао.

Играла музыка, мужчины и женщины стояли лицом друг к другу и танцевали под неё. Если это можно назвать танцами, то это не было представлением, которое могла бы устроить настоящая труппа; скорее, они просто кружились по комнате в такт музыке. Очевидно, именно поэтому мужчин и женщин просили приходить парами.

«Не успею я оглянуться, как споткнусь о чьи-нибудь ноги», — подумала Маомао, уверенная, что этого ей совершенно не хотелось бы делать. Она посмотрела на Лахана.

— О, не волнуйся. Я и сам безнадёжен в этом деле.

Слава богу, хоть это их объединяло.

Оглядевшись по сторонам, они заметили образовавшуюся толпу, в центре которой оказался очень знакомый и очень красивый мужчина. Джинши был окружен толпой и улыбался той самой небесной улыбкой, которую Маомао уже видела, когда он был евнухом. Басен был рядом с ним, но хмурился.

Неудачный выбор помощника. От Басена не было никакой пользы: он заметно вздрагивал от каждой приближающейся девушки. С его силой он, наверное, сейчас так нервничает, что не смог бы танцевать, даже если бы его вывели на сцену.

Маомао потёрла запястье в том месте, где он схватил её накануне. На нём всё ещё оставались слабые красные следы. Она хотела знать, если мужчины и женщины должны были танцевать парами, то что эти двое делали в одиночестве?

— Думаю, госпожа А-Дуо устроила небольшой розыгрыш. Если бы она выдала себя за мужчину, то их было бы слишком много, не так ли?

— А, понятно.

Если Джинши должен был сопровождать супругу Лишу, то Басен (который, как член названного клана, имел соответствующий статус) мог сопровождать А-Дуо, даже если бы ему это было немного неприятно. Но, при всём уважении к Джинши и Басену, зная Лишу, для неё будет гораздо лучше, если А-Дуо выступит в роли её сопровождающего. Неизвестно, что может попытаться сделать эта коварная сводная сестра, Маомао не исключала, что она подложит в постель супруги хотя бы скорпиона.

«Это напомнило мне о том, что надо бы достать несколько жареных скорпионов».

Предположительно, скорпионов иногда подавали живыми и невредимыми, но она не слишком надеялась попробовать это блюдо здесь или в особняке Гёкуэна. Она сделала себе мысленную пометку, что обязательно попробует это блюдо до того, как они отправятся домой. К разочарованию Маомао, по дороге они не встретили ни скорпионов, ни других ядовитых насекомых — Суйрей слишком щепетильно отнеслась к средствам защиты от насекомых. Маомао считала, что по дороге им обязательно должно было встретиться хотя бы одно такое существо.

Лахан приложил руку к подбородку и непрерывно что-то бормотал про себя, подсчитывая.

— Похоже, у вас была довольно интересная беседа, — вежливо сказал кто-то. Маомао подняла глаза и увидела Рикусона, на лице которого играла мягкая улыбка. В одной руке у него был бокал, который он протянул Маомао. Она экспериментально понюхала его и почувствовала слабый запах алкоголя.

— Спасибо, — сказала она и отпила, полагая, что один бокал не повредит. Это было газированное фруктовое вино, которое шипело, когда его пили; на вкус оно было настолько приятным, что она могла бы высунуть язык от удовольствия. Она чувствовала, как пузырьки всё еще шипят у неё во рту.

— Очень вкусно.

— Да, один из западных купцов привёз его. Я слышал, что оно очень ценное, и это был последний бокал.

Рикусон усмехнулся. Внезапно у Маомао появилось плохое предчувствие.

— Между прочим, я ничего не пил, — сказал Рикусон.

И тут она почувствовала, как он схватил её за запястье. Она была поражена неожиданностью, но, в отличие от Басена, его хватка была нежной. Её потянуло туда, где все кружились вокруг.

— Может быть, вы будете так добры и присоединитесь ко мне на один танец?

Выражение его лица, казалось, сменилось с нежного на проницательное.

«Эй! Да он же подчиненный этого урода!»

Маомао, не сумев скрыть того, что творилось у неё на душе, бросила на него суровый взгляд, но Рикусон лишь улыбнулся. Казалось, он пытается удержаться от громкого смеха.

— Вижу, то, что я слышал, было правдой, — сказал он.

— Не знаю, от кого ты это услышал, но давай поторопимся и покончим с этим.

— Только пока не закончится одна песня.

Маомао неуверенно подражала остальным; по крайней мере, она нашла в себе силы не наступать на ноги партнеру (хотя если бы её партнером был Лахан, то к концу песни его ноги наверняка лишились бы пальцев).

— Знаешь ли ты, почему младший брат императора решил привести тебя сюда?

— Полагаю, потому что я так полезна.

Рикусон положил одну руку на бедро Маомао, а другой держал её за руку - она видела, что это западный стиль, но в столице это было бы немыслимо. Странно, что здесь это казалось таким обычным. Забавно, что правильное время и место могут сделать это.

— Верно. Но я думаю, что вам не помешало бы более чётко осознавать собственную ценность, — сказал Рикусон, старательно сохраняя вежливую манеру речи.

— Это демонстрирует силу имени Ла при дворе.

— Я — простой аптекарь, родившийся в квартале удовольствий, — прямо сказала Маомао. Она не знала, как много Рикусон знает, да её это и не волновало. Насколько ей было известно, это была чистая правда.

— Это хорошо и замечательно. Но только одно.

Рикусон снова улыбнулся и посмотрел в сторону, на толпу. Красивый мужчина, стоявший в центре толпы, смотрел прямо на них.

— Пожалуйста, помните, что вы не бескорыстное третье лицо. Никогда не забывайте о важности того, что вы носите на своей голове.

«Неужели он имеет в виду шпильку для волос?» — подумала она, но Рикусон уже взял ее за руку; он медленно поднес ее пальцы к своим губам и поцеловал их. «Ну что ты, в самом деле?»

Это было похоже на то, что странствующие артисты в шутку делали с проститутками.

Как только песня закончилась, они снова стали стоять у стены. Лахан всё ещё что-то бормотал себе под нос, что-то высчитывая, а Рикусон куда-то исчез. Маомао почувствовала, что кто-то издалека пристально наблюдает за ней, но предпочла не обращать на это внимания. Она слегка провела рукой по тому месту, где её поцеловал Рикусон, и огляделась.

У стены сидела молодая женщина; по вуали, закрывавшей её лицо, можно было догадаться, что это супруга Лишу. Рядом с ней никого не было. Супруга, казалось, неподвижно смотрела на мужчину средних лет, который вертел в руках чашку со спиртным и оживленно болтал. С ним была сводная сестра Лишу, широко и уверенно улыбавшаяся. Если бы отец не сомневался в верности её матери, возможно, Лишу тоже улыбалась бы и разговаривала. Возможно, она не стала бы такой робкой девушкой, какой была сегодня.

— Могу я спросить, где госпожа А-Дуо? — сказала Маомао, подходя к Лишу. Но тут она непроизвольно прижала руку к носу, воскликнув:

— Ой!

Лишу подняла глаза и слегка вздрогнула. Маомао заподозрила, что она плакала за вуалью.

— И могу я также спросить... что это за запах, госпожа?

— Кто-то столкнулся со мной, и на меня пролился флакон с духами, —  ответила она.

Пышная ткань платья девушки, казалось, впитала всё содержимое, и теперь вокруг неё витал необычный, очень ароматный запах. Некоторые духи делались из животного мускуса, и при правильном разведении они могли быть совершенно прекрасными ароматами, но в больших количествах... ну, они пахли как экскременты.

— Госпожа А-Дуо пошла приготовить для меня комнату.

— Понятно.

И супруга Лишу, зная, что не сможет общаться с таким запахом, застыла на месте. Маомао подумала о том, чтобы позвать слугу и принести что-нибудь для неё, но, похоже, поблизости никого не было.

— Кто с вами столкнулся? — спросила она.

— Думаю, госпожа А-Дуо тоже их ищет. Она сказала сидеть здесь и ждать.

Стол с едой стоял у стены; все остальные уже потеряли интерес к уже остывшему ужину и сосредоточились на танцах, болтовне или просто на том, чтобы быть на виду. Маомао взяла со стола несколько кусков мяса и положила их на тарелку. Конечно, они были холодными, но всё равно вкус был отменным. Она принялась за еду, ничуть не заботясь о том, что портит румяна на губах.

— Хотите? — спросила она Лищу.

— Да, пожалуйста, — нерешительно ответила супруга. На днях она ела одно из местных мясных блюд на официальном ужине. Возможно, оно было холодным, но за неимением ничего другого Лишу приняла тарелку.

Танцы подошли к концу, и в пиршественный зал внесли нечто необычное. Несколько крупных, сильных мужчин втащили в зал огромную квадратную штуку, покрытую белой тканью, и везли её на тележке.

«Что это?» — поинтересовалась Маомао, слегка расширив глаза.

Сделав шаг вперед, мужчины сняли покрывало и открыли то, что находилось внутри. Послышалось негромкое рычание, и перед толпой предстало красновато-коричневое существо, чье присутствие только подчеркивала огромная грива. Даже в лежачем положении было очевидно, что оно намного больше любого человека.

Значит, это был не тигр. Существо не было полосатым. Лев?

Она никогда не видела живого льва, только шкуру. В отличие от плоской, пустой шкуры, настоящий зверь был ошеломляющим. Даже прикованный в клетке из толстых прутьев, его ужас просто витал в воздухе.

Лев, по сути, гигантская кошка с шарфом, злобно озирался по сторонам.

«Вот это да», — подумала Маомао, хотя внимательно изучала кота с шарфом. Мех на шкуре был грубее, чем у обычной кошки, хотя она не была уверена, что это живое существо. Тигр, ещё одна большая кошка, имел некоторые лечебные свойства, и Маомао с жадностью смотрела на это новое существо, размышляя, может ли оно изготовить какое-нибудь хорошее лекарство.

Маомао практически дрожала от интереса, а Лишу трясло от страха. Каждый раз, когда львиный рык раздавался по комнате, она вздрагивала. Для робкой супруги это было слишком.

Он же не собирается её съесть. Ну да, если он вырвется из клетки, то вполне может напасть на кого-нибудь, но, похоже, они приняли соответствующие меры предосторожности, чтобы лев оставался на месте.

Те, кто привёл льва, принесли тарелку с сырым мясом. Лев выпрямился, насколько это было возможно в его тесных условиях, и протянул одну массивную переднюю лапу сквозь прутья.

— Кто-нибудь хочет попробовать его покормить? — спросил один из мужчин. Льва привезли сюда для развлечения, и, судя по всему, для этого его морили голодом. Он рычал, жаждая мяса, и пускал слюни, когда его длинный язык высовывался из пасти.

Несколько заинтересованных зрителей вышли вперед. Один из них нанизал на палку немного мяса и медленно подошел к клетке. Лев ударил по мясу своей огромной лапой, отчего человек, державший палку, упал на спину. Толпа зашумела.

Каждый раз, когда льву давали кусок мяса, его перемещали поближе к толпе, чтобы людям было лучше видно. Лев, раздосадованный тем, что ему достается лишь один скудный кусок еды за раз, снова начал рычать.

— Может, переместимся куда-нибудь? — спросила Маомао у Лишу, которая вздрагивала каждый раз, когда лев подходил ближе. Маомао опасалась, что она потеряет сознание, когда лев окажется прямо перед их глазами. Супруга Лишу, однако, не шевелилась.

— Вы предпочитаете остаться здесь и наблюдать? — спросила Маомаоя.

— Я не могу... — начала супруга, но её голос был едва ли громче мушиного, и Маомао не поняла, что она сказала.

— Что?

— Кажется, я не могу встать...

Мочки ушей Лишу, видневшиеся за вуалью, были ярко-красными. Ах, да, конечно. С такой супругой она должна была догадаться. Маомао не стала смеяться, ей было не до смеха, а огляделась по сторонам, надеясь найти А-Дуо.

В этот момент лев на повозке угрожающе зарычал. Сначала Маомао подумала, что он злится на то, что его кормят по частям, но нет, это было не совсем так. Его нос дернулся, и он начал бросаться на прутья клетки. Несколько крепких мужчин потянули за цепи, сковывающие взволнованное животное, но это не успокоило его, а, наоборот, усугубило ситуацию. Лев ударил по клетке ещё раз, потом ещё, и наконец один из прутьев с треском поддался, разломился и дал животному достаточно места, чтобы частично протиснуться наружу. Затем щелкнул второй прут, и лев оказался на свободе. Сломанные прутья отскочили от животного и покатились по ковровому покрытию.

— Эй, кто-нибудь, остановите эту штуку! — крикнул кто-то, но было уже слишком поздно. Даже у людей, державших цепи, не хватило сил удержать льва, когда он рванулся прочь. Их с силой втащили в решетку на другой стороне клетки, при этом одному из них раздробило нос. Остальные дрессировщики, по крайней мере, смогли удержаться, но толку от этого было мало: их просто тащили за собой, не в силах остановить зверя.

Все действо заняло всего несколько секунд, но Маомао показалось, что прошла целая вечность. Отец говорил ей, что, когда человек испытывает сильный страх, его восприятие времени замедляется. Она только что испытала это на собственном опыте. Не успела она сообразить, что делает, как бросила упаковку с лекарством, которую держала в складках халата.

Лев бросился на неё. Широкие, налитые кровью глаза свидетельствовали о том, что он находится в состоянии повышенного возбуждения; такая мелочь его бы не обеспокоила. Убежать было бы правильным решением, а бросать в него что-нибудь — пустой тратой времени. И за то время, пока Маомао приходила к такому выводу, она поняла, что кто-то отчаянно цепляется за ее рукав.

«О, черт».

Это была Лишу, всё ещё парализованная страхом. Хуже и быть не могло. Маомао могла легко вырваться из слабой хватки супруга. Возможно, так и следовало поступить.

В следующее мгновение Маомао кувыркалась вместе с Лишу. Они оказались под столом. Возможно, это был бесполезный жест - один взмах могучих лап снес бы не только ножку стола, но и, вероятно, Маомао и Лишу.

Лишу смотрела на льва, не в силах даже моргнуть. Вуаль слетела при падении, и на её лице застыло пустое выражение, словно ей оставалось только ждать неминуемой смерти.

Однако страшные когти так и не разорвали их на две части.

Никто не двигался, кроме льва, который лениво поднял переднюю лапу. Но тут между ним и Маомао появилась фигура. Кто-то держал в руках сломанный железный прут.

Прежде чем лев успел опустить лапу, фигура ударила его железным прутом по носу. В действиях льва не было колебаний, он стремился нанести удар в уязвимое место, как для людей, так и для животных. Раздался треск, и в воздух взлетела львиная кровь. К ней присоединились осколки железа, когда прут разлетелся на куски.

Снова не раздумывая, фигура нанесла удар тем, что осталось от прута, попав животному между глаз. Затем человек посмотрел на разбитый прут и почти бесстрастно сказал:

— Ну, это недолго продержалось.

Трудно было понять, о чем он говорит — о железном пруте или о льве, который корчился от боли в сломанном носу.

Голос был хорошо знаком Маомао за время их странствий. Она давно задавалась вопросом, что этот человек делает в качестве сопровождающего Джинши. Она всегда считала, что для этого должны быть более подходящие люди.

«Но вот, пожалуйста».

Её запястье всё ещё болело в том месте, где он схватил её несколько дней назад, и, судя по всему, он не использовал всю свою силу. Ведь при задержании бандитов он успел сломать несколько конечностей. Как сказала Джинши, его сил хватило бы, чтобы справиться с ними в одиночку. Он был прав, когда беспокоился о том, будут ли женщины его бояться. Внезапно все приобрело смысл.

Теперь заговорил кто-то другой, с прекрасным голосом:

— Быстрее, сейчас у вас есть шанс поймать его!

В ответ смотрители льва обмотали цепи вокруг столбов, поддерживающих здание. Затем они принесли новые цепи, чтобы убедиться, что лев полностью скован.

Человек, напавший на льва, отбросил бесполезную железную палку и присел, появившись под столом с морщиной на брови.

— С вами всё в порядке, госпожа?

Только после этого мужчина заметил, что Маомао тоже там. Он откровенно нахмурился. В последнее время Маомао поняла, что он не относит её к числу женщин, которых ему поручено защищать.

Однако выражение его лица быстро изменилось, когда рядом с Маомао появилась девушка.

Это Басен напал на льва, не имея в качестве оружия ничего, кроме железного прута. Но теперь он покраснел и больше ничего не сказал. Это была его обычная реакция на любую женщину, более женственную, чем Маомао, но, несмотря на это, молчание казалось более долгим, чем обычно.

Супруга Лишу, на глазах которой выступили слезы, тоже покраснела и ничего не сказала. Совсем другое дело, чем когда она в ужасе смотрела на льва. Маомао заметила, что её бледность меняется быстрее, чем небо в сумерках.

Что касается Маомао, то она тоже ничего не сказала. Главное отличие её от двух других заключалось в том, что её лицо сохраняло свой обычный цвет, хотя неловкость немного донимала её.

«Хм... Хм... Хммм...»

Что здесь происходит? Единственное, что Маомао могла сказать наверняка, так это то, что двое других были так заняты тем, что краснели друг за друга, что, насколько они могли судить, её не существовало.

В иллюстрированных романах, которые были в моде в Заднем дворце, в конце истории всегда изображались мужчина и женщина вместе. Это было практически само собой разумеющимся. Единственное, чего вы никогда не видели на подобных иллюстрациях, — это третьего лишнего.

«Соберитесь!» — подумала Маомао, глядя на них. Это напомнило ей дочь помещика и племянника шарлатана в бумажной деревне — они тоже не понимали намеков.

К худу или к добру, но неловкость быстро рассеялась. Когда льва усмирили и переместили в новую клетку, началась шумная возня.

— Кто-нибудь, вызовите врача! У нас тут раненый!

Это привлекло внимание Маомао, и она вылезла из-под стола. Супруга Лишу всё ещё смотрела в пространство и, казалось, не понимала, что она ушла. Когда Маомао увидела приближающуюся А-Дуо, это стало ещё лучшим поводом для того, чтобы скрыться.

Она направилась к раненому, думая, что это может быть кто-то из хранителей, но когда подошла к нему, то обнаружила Мао Лю с царапиной на щеке.

— Отец, будь сильным! Не оставляй нас!

Сводная сестра Лишу прижималась к отцу и рыдала, как героиня трагедии.

Это всего лишь царапина. Маомао с раздраженным выражением лица уже собиралась покинуть сцену, когда сводная сестра закричала:

— Как он посмел! Как он посмел ранить моего бедного, любимого отца только для того, чтобы остановить какого-то глупого льва!

Очевидно, царапина была нанесена куском разлетевшегося металла, когда Басен ударил животное железным прутом.

— Он ранил моего отца! Он за это заплатит! — кричала она. Это было почти комично; было очевидно, что она не столько беспокоилась о благополучии отца, сколько хотела выглядеть обеспокоенной, чтобы сделать себя более привлекательной для толпы зрителей. На самом деле вопрос заключался в том, кто ранил её дорогого, любимого отца.

Раздался голос, подобный острому лезвию:

— Я должен извиниться за это.

Да, это было прекрасный, но прекрасное может быть и ужасным.

— Я вижу, вы не согласны с действиями моего слуги.

Джинши слегка нахмурился; Басен стоял позади него с ошеломленным видом. Его правая рука, в которой он держал железный прут, покраснела и распухла.

— Однако, если бы он не вмешался, супруга Лишу оказалась бы в опасности. Я должен попросить вас простить его неправоту.

Джинши вёл себя крайне сдержанно. Урюу должен был быть у него в долгу после того, как Басен спас его дочь, но тот вёл себя не слишком впечатляюще.

— Понятно. Тогда моя благодарность...

Супруга Лишу наблюдала за отцом из-за спины А-Дуо. Она явно переживала за него, зная, что он ранен, но, учитывая присутствие сестры, не хотела подходить близко.

«Если подумать, мы ведь так ничего и не узнали, верно?»

Маомао задумалась, вспомнив просьбу Лишу. Даже Маомао не могла ничего понять. Она решила, что если не сможет выяснить правду во время путешествия, то напишет письмо своему старику и спросит, не знает ли он какого-нибудь способа установить родство.

«Связь между родителями и детьми, не так ли?» — подумала Маомао, бросив взгляд на Урюу и сводную сестру. Молодая женщина, похоже, пыталась придумать, как отмахнуться от своего замечания, но ничего не получалось, и её рот просто хлопал, то открываясь, то закрываясь.

У неё плохие зубы. Кариес был очень сильным, вплоть до того, что они почернели. Может быть, виной всему сладкая пища. В её возрасте молочных зубов уже точно не осталось, и исправить это было невозможно. Маомао подумала, не продать ли девушке зубной порошок, чтобы не усугублять ситуацию, но вслед за этой мыслью пришла другая. Не успела она сообразить, что делает, как оказалась перед Урюу.

— Что ты делаешь? — спросила сводная сестра.

Маомао усмехнулась.

— Я не врач, но что-то вроде аптекаря.

Затем она резко схватила Урюу за подбородок. Мужчина отреагировал с сильным удивлением, но Маомао просто продолжила:

— Эта царапина — ничего особенного. Натрите её слюной, и она заживет без проблем.

— Слюной?! — воскликнул Урюу.

Она просто пошутила. На самом деле человеческая слюна сама по себе может быть токсичной, поэтому лучше не использовать её в медицинских процедурах.

— А как насчет внутренней части рта? — спросила она.

— Хрр?! — воскликнул Урюу, когда она заставила его открыть рот. От него исходил слабый запах алкоголя. Она внимательно осмотрела его зубы - они были кривыми, как и полагается мужчине в возрасте.

Затем Маомао снова ухмыльнулся.

— Вот, бесплатный бонус.

— Что? — воскликнула сводная сестра, и тут же почувствовала, что Маомао тоже открывает ей рот.

«Ну и дела! Почисти зубы!»

У девушки были в плохом состоянии не только передние зубы, но и задние. Не потому ли она постоянно прикрывала рот веером, чтобы скрыть состояние зубов? Эта молодая особа была чересчур избалованной. Но сейчас было не время думать о том, как эффективно лечить зубы.

Наконец Маомао встал и подошел к Лишу.

— Один на дорогу.

Лишу не могла говорить от шока, когда Маомао открыла рот, показав ряд мелких белых зубов. Должно быть, у её кормилицы было хорошее чувство дисциплины, потому что зубы всё ещё были чистыми.

— Что ты делаешь? — спросила сводная сестра, но Маомао проигнорировала её и вернулась к Урюу.

— Вы знаете, сколько зубов было у вашей покойной жены? — спросила она.

— Откуда, черт возьми, мне это знать? — спросил он, бросив на неё взгляд "не задавай мне глупых вопросов".

— Справедливо, — сказала Маомао. — Но у неё случайно не было переднего зуба? Как у вас?

При этих словах выражение лица Урюу изменилось.

Обычно у взрослых людей насчитывается от двадцати восьми до тридцати двух зубов, в зависимости от того, появились ли у них зубы мудрости, самые дальние во рту, или нет. Но время от времени у кого-то может быть меньше двадцати восьми зубов. Примерно у одного из каждых десяти человек другие зубы, кроме зубов мудрости, не прорезаются. Точная причина этого явления неизвестна, но часто этот признак передается от родителей к детям. Так сказать, по наследству.

— Возможно, вам будет интересно узнать, господин Урюу, что у вас, у этой девушки и у супруги Лишу отсутствует один нижний передний зуб. Учитывая, как зубы располагаются во рту, я думаю, они родились такими.

Когда Маомао заглянула в рот Лишу, ей показалось, что там что-то не так — так оно и было. Зубы были необходимы для здоровой жизни. Если они портились, то через них в организм могли попасть токсины, и человек заболевал. Когда человек терял зубы и больше не мог спокойно есть, он начинал терять здоровье.

Если вероятность того, что у человека от природы не хватает зубов, составляла один к десяти, то всегда можно было предположить, что среди этих десяти процентов окажутся три человека. Однако, чтобы все они находились в одном и том же месте и у всех отсутствовал один и тот же относительно необычный зуб? Это уже мало походило на совпадение.

— У родственников часто есть общие черты. Например, супруга Лишу не может есть белую рыбу. У вас, случайно, нет таких же ограничений в питании?

— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросил Урюу.

— Очень просто. Я заметила, как вас расстроило рыбное блюдо за ужином. Вряд ли такой пожилой и, несомненно, зрелый человек, как вы, стал бы так реагировать только потому, что ему не понравилась еда.

Она вспомнила, как он отправил в полет поднос с рыбой.

— И я уверена, что ни один высокопоставленный чиновник этой страны не стал бы так плохо относиться к кому-то из-за простых личных предпочтений или недопонимания.

Маомао тонко улыбнулся и перевел взгляд с Урюу на Лишу и обратно.

— Возможно, вы могли бы время от времени проявлять родительскую ласку к своей второй дочери.

«Возможно, я зашла слишком далеко».

Но теперь даже самый дремучий слушатель понял бы, к чему она клонит.

«Надеюсь, это поможет».

Она дала как можно больше ответов.