Онлайн чтение книги Под дубом Under the Oak Tree
Глава 258 - Итог

Даже королю Рубену, всегда сохранявшему безупречно спокойное выражение лица, было трудно не ожесточиться от вопиющей критики герцога. Золотисто-карие глаза короля яростно сверкали, пока он смотрел на герцога:

— Кросс, похоже, что вы воспринимаете короля как шута, — монарх, сидевший в кресле, выпрямился и посмотрел на него с угрожающей улыбкой:

— Разве вы забыли, что та, кого вы сейчас оскорбляете, – дочь короля? Я решил выслушать все возможные жалобы, учитывая ваше обидчивое сердце... Однако у меня скоро кончится терпение.

— ...Я был раздосадован и перешёл черту, дав неуместный комментарий, — герцог сразу же смягчил свой тон, но его глаза всё ещё горели враждебностью:

— Однако я не могу поверить словам принцессы. Разве это не является общеизвестным фактом, что между ними существует тесная дружба? Сейчас я не сомневаюсь, что принцесса лжёт, чтобы прикрыть этого человека.

Герцог Кросс говорил насмешливо и смотрел на Максимилиан с презрением:

— Я не хочу говорить этого о своей дочери, но интеллект этой девушки просто ужасен. Прошло всего шесть сезонов с тех пор, как она покинула замок Кросс, невозможно, чтобы она так быстро стала волшебницей Мировой башни. Скорее осёл превратится в жеребца!

Не успел герцог договорить, как Рифтан вскочил со своего места. Его лицо было искажено гневом. Как будто его могли ударить в этот момент, герцог по инерции отступил назад. Два королевских рыцаря быстро остановили Рифтана, но он продолжал бросать убийственные взгляды на герцога. Словно пытаясь снять напряжение, принцесса заговорила вслух:

— Если вы не можете поверить моим словам, я призову в свидетели рыцарей, участвовавших в экспедиции в Либадон. Максимилиан не только искусно лечила раненых в тылу союзников, но и сыграла решающую роль в финальной битве. Это правда, известная солдатам Либадона, Осирии и Балто. Есть бесчисленное множество людей, готовых подтвердить, что она – выдающаяся волшебница.

Её отец недоверчиво посмотрел на свою дочь, как будто не мог поверить словам принцессы. Макс сгорбила плечи – привычка, выработанная из-за страха перед отцом – но быстро выпрямила спину. У неё не было причин бояться. Тайком она вытерла холодные, потные ладони о подол юбки и посмотрела прямо на отца. Он был искусным человеком, умеющим подавлять других одним лишь взглядом. Отец смотрел на неё с презрением, принижая её взглядом, и его лицо сразу же покраснело от его вспыльчивости. Ей было трудно преодолеть его ледяной взгляд, но вдруг Макс поняла, что рост её отца ниже, чем она помнила. От внезапного осознания она растерянно моргнула. Ей казалось, что герцог Кросс намного, намного больше её.

«Всякий раз, когда я стояла перед этим взглядом, полным презрения, я чувствовала себя маленькой, словно муравей».

Однако рост её отца был в лучшем случае немного выше, чем у принцессы Агнес, его крепкое и высокое тело казалось тоньше, чем она помнила. По сравнению с троллем или оборотнем, он выглядел как пугало. Внезапно, страх, который она чувствовала внутри себя, рассыпался как песок, и её охватило чувство недоумения и уныния. Почему она так боялась этого человека? По крайней мере, после их недавнего разговора, у неё не было причин так дрожать перед этим человеком. Сейчас у неё было достаточно возможностей, чтобы защитить себя.

«Разве мне не удалось заблокировать атаку рыцаря Ремдрагона в Анатоле? Это было гораздо более грозно, чем трость отца».

В разгар своего состояния освобождения от гнёта она посмотрела на своего отца. Ужасный монстр в её сознании, внушавший ей страх, уменьшился в размерах.

Макс медленно открыла рот, чтобы заговорить:

— Неважно, верит мой отец в это или нет. Я... волшебница. Если мой отец отдаст моего мужа под суд... я использую все возможные средства, чтобы отомстить ему.

Она почувствовала, как напряжённый взгляд Рифтана уколол её щёки. Его глаза опасно блестели, но он не произнёс ни слова, чтобы уточнить, о чём она говорит. И хотя её муж выглядел весьма раздражённым, казалось, он решил промолчать в этот момент. Втайне вздохнув с облегчением, она услышала пронзительный голос отца:

— Эта неблагодарная тварь!.. Давай, посмотрим, как далеко ты сможешь зайти! Ты говоришь всё это, чтобы замять инцидент!

— Вы серьёзно относитесь к тому, что сказали? — король Рубен, наблюдавший за ситуацией с заинтересованным лицом, глубоко вздохнул:

— Герцог Кросс, если Мировая башня вмешается, то это, скорее всего, не закончится тем, что только вы или я понесём большой урон. Вы понимаете, что вас собираются обвинить в преследовании волшебницы?

— Я даже не знал, что этот ребёнок – волшебница Мировой башни! И как же они могут утверждать, что я преследовал её?

— Не имеет значения, знали вы об этом факте или нет. Важно то, что вы причинили ей вред, — Агнес холодно опровергла слова герцога. Саймон, молча стоявший рядом с ней, согласно кивнул:

— Так оно и есть. Последовательность ситуации не так важна. Мировая башня будет только расследовать, было ли жестокое поведение или нет.

Лицо герцога Кросс теперь было красным, почти багровым. Видя их положение, лицо короля Рубена наполнилось триумфом:

— Сказанное волшебником Саймоном – чистая правда, герцог. Вы ведь знаете, какие неприятности может доставить Мировая башня, не так ли? Если они отвернутся от вас, большинство волшебников покинут герцогство. В будущем Башня больше не захочет посылать волшебников для герцога. Вы хотите сказать, что собираетесь довести дело до конца, даже если вам придётся столкнуться со всеми этими санкциями?

Герцог широко открыл рот, будто собираясь возразить королю, но затем снова закрыл его. Даже если он был полон гнева с ног до головы, казалось, что его рассудок лорда, управлявший в течение многих лет огромной территорией, вынуждал его медлить с ответом. Он с отвращением закатил глаза, словно подсчитывая потери, которые повлечёт за собой неожиданная переменная.

Король Рубен, молча наблюдавший за ним, словно вбивая клин в своего врага, заговорил снова:

— Если вы будете продолжать настаивать на суде, то потеряете не только престиж своей семьи, но и значительное число высокопоставленных волшебников. Сдерживание людей Драйстана станет тяжёлым бременем. И это ещё не всё: если Мировая башня окажет на вас давление, даже я не смогу проигнорировать эти обвинения.

Лицо герцога сильно ожесточилось:

— Это значит...

— Это значит, что вам будет труднее одержать верх в суде.

— Его Величество обязан сохранять престиж дворянства. Вы хотите сказать, что не имеет значения, если его подданные питают вражду к королевской семье?

— Я начинаю уставать от ваших угроз... — глаза короля Рубена леденяще сузились:

— Моё простое желание – сохранить единство Уедона и защитить порядок Семи Королевств. Вы не должны пытаться реализовать свои амбиции, используя подобные слабости... вы заставляете меня сомневаться в вашей верности мне.

— Мне угрожал смертью рыцарь, которого посвятил в рыцари сам Его Величество. Если король не считается ответственным за это, то кому, чёрт возьми, я должен жаловаться?

— Не поэтому ли я терпел ваше нытье до сих пор? — раздражённый ответ короля Рубена заставил герцога побледнеть от презрения. Увидев это, король заговорил низким голосом, как бы успокаивая его:

— Случившееся с вами, герцог, достойно сожаления. Калипс был явно неуправляем. Но когда мы узнали полную историю этого инцидента, то разве не вы в первую очередь послужили причиной? Если суд продолжится, многие дворяне будут критиковать Калипса, но и вы тоже подвергнетесь серьёзной критике. А если вмешается Мировая башня, то это дело станет ещё более обременительным. Что хорошего в том, чтобы сделать его ещё масштабнее? Если вы не получите желаемого вердикта, то будете жестоко осмеяны.

Плечи герцога тряслись от ярости, словно он не знал, что делать. Он не мог смириться с тем, что его воля вот-вот будет пресечена. Его налитые кровью глаза угрожающе дрожали, попеременно метаясь то на Рифтана, то на Макс. Она нервничала, что в ответ он выкрикнет оскорбления в её адрес. Однако казалось, что аристократическая холодность, вытравленная в его костях, едва сдерживала его взрывной гнев. Герцог Кросс стиснул зубы и в отчаянии затрясся от гнева.

Тогда король Рубен предложил им компромисс:

— Однако, поскольку Калипс тоже совершил серьёзный проступок, было бы несправедливо просто спустить это на тормозах. Как насчёт того, чтобы сделать вот что: если вы замолчите этот вопрос, я уменьшу вдвое приданое, обещанное вами за Розетту.

Герцог был так переполнен желанием сдержать свой гнев, что, казалось, он даже не услышал сделанное ему нестандартное предложение. Глядя на всё ещё молчавшего герцога, король угрожающе добавил:

— Но если вы собираетесь пойти против моей воли, то я ничего не могу сделать. У меня нет другого выбора, кроме как признать помолвку недействительной. Для меня невозможно иметь нелояльного подданного в качестве родственника.

Зайдя так далеко, он не мог отступить. Герцог так крепко сжал трость обеими руками, что было удивительно, как она не сломалась. Он говорил так, словно его рвало кровью:

— Хорошо. В угоду воле Его Величества... я снимаю обвинения.

Макс выпустила затаённое дыхание. Она не могла поверить, что её отец смирился, хотя слышала это собственными ушами. Герцог посмотрел на неё так, словно съел что-то несвежее, затем спросил разрешения у короля и вывел своих вассалов из комнаты. Только тогда она почувствовала, что всё закончилось. Она опустила плечи с чувством облегчения, но расслабляться было ещё рано.

Словно наблюдая за нелепой работой арлекина, Рифтан, молча наблюдавший за происходящим, медленно подошёл к ней. Тело Максимилиан напряглось, когда он взял её руку в свою и повернул голову в сторону короля Рубена:

— Похоже, встреча подошла к концу, поэтому нам тоже пора уходить.

— Делай, что хочешь, — с сарказмом ответил король, глубоко откинувшись на стуле, будто он был сильно измотан:

— Я не так счастлив, потому что ты пытался убить герцога. Это сократило срок моей жизни лет на пять. Я не хочу видеть твоё лицо некоторое время.

— В угоду благосклонности короля, я не буду делать ничего вблизи столицы в ближайшие несколько лет.

— Ты просто словно заносчивый мальчишка, — король покачал головой с кривой улыбкой:

— Я рад, что всё закончилось так, что я не потерял тебя. Этот драматический поворот произошёл исключительно благодаря Максимилиан.

Леди Калипс не знала, что ей делать, но быстро поклонилась королю. Монарх сухо пожал руку Рифтану, как будто этот жест был уже нормой. Рифтан тут же покинул зал заседаний вместе с женой, не теряя времени. Агнес, почувствовав необычную атмосферу, осторожно последовала за ними. Долгое время они шли в глубоком молчании, затем Рифтан вошёл в пустую комнату и наконец, произнёс:

— ...Кто вложил эту идею в твою голову?