Онлайн чтение книги Под дубом Under the Oak Tree
Глава 350 - Подарок

Максимилиан была ошеломлена. Прошло почти четыре года с тех пор, как она подарила Рифтану украшение для рукояти меча, и это была не более чем импульсивная покупка на улице. Она почувствовала, что у неё застрял ком в горле. Макс пробормотала дрожащим голосом:

— Никогда бы не подумала, что... эта вещь всё ещё у тебя.

При этих словах Рифтан ещё крепче сжал кожаный мешочек. Он уставился на землю и пробормотал, словно защищаясь:

— Я носил его только по привычке.

Его щёки покраснели ещё сильнее, так как он прекрасно понимал, сколь неубедительно прозвучало его оправдание. Пробормотав проклятие, рыцарь ускорил шаг. Макс рефлекторно схватилась за подол его плаща:

— Н-но... ты пришёл искать его, как только обнаружил пропажу.

Его лицо потемнело от её слов. Рифтан ничего не ответил, а просто зашагал прочь. Макс прикусила губу, глядя ему вслед.

Она не могла понять, почему он пытается отрицать столь очевидные вещи. И ещё Макс сама не понимала, почему столь упорно допытывается до него. Может быть, потому, что он с не меньшим упорством пытался возвести вокруг себя непробиваемую глухую стену.

Ей было тяжело наблюдать за тем, как он навязчиво пытается скрыть свои чувства. Она хотела разрушить его стену и вернуть себе прежнего Рифтана. Она больше не хотела быть похожей на него.

Снова догнав мужа, Макс сильно дёрнула подол его плаща, чувствуя, как все эмоции, которые она сдерживала, разом вырвались наружу:

— Ты ведь всё это время хранил его у себя? Ты не в-выбросил его, несмотря на его плачевное состояние... Ты постоянно носишь его с собой.

— Что ты хочешь от меня услышать? — он остановился и окинул жену враждебным взглядом:

— Что, чёрт возьми, ты хочешь, чтобы я подтвердил? Я уже показал тебе насколько низко я пал, разве этого недостаточно?

Макс вздрогнула от его яростного тона и сделала шаг назад. Казалось, он потерял контроль над собой:

— Как только я узнал, что ты покинула Норнуи, я бросил всё и последовал за тобой. Я притворился, что ты мне безразлична, но ты всегда была мне дорога, и ты это знала. Я сказал тебе, что боюсь, что ты пострадаешь, что я волнуюсь как сумасшедший. Разве этого недостаточно?

Тёмные глаза Рифтана потемнели от боли и стыда. Он посмотрел на мешочек в своей руке, его губы искривились в самобичевании:

— Что плохого в том, что у меня есть эта вещь? Для меня она важна... Ты ведь даже забыла, что подарила его мне?

Она попыталась было отрицать это, но вспомнила, что действительно не сразу узнала в потрёпанном шнурке свой подарок, и замолчала. Он крепче сжал мешочек:

— Никогда бы не подумал...

Он стиснул челюсти, посмотрел на свои сжатые в кулак руки и поднял руку, чтобы выбросить мешочек. Но его рука так и осталась висеть в воздухе, не двигаясь.

Рифтан долго стоял так, глядя на снег, пока, наконец, не выдержал и медленно опустил руку. Когда он снова посмотрел на неё, она увидела лицо ранимого юноши.

Макс почувствовала, что глаза её мужа горели огнём. Возможно, он скрывал эту часть себя за холодной маской.

— Мне тоже кое-что интересно узнать о тебе, — неожиданно произнёс Рифтан:

— Три года назад... когда я сказал тебе, что не буду ждать...

Он не смог закончить предложение. Наступила пауза. Рифтан с трудом контролировал свои эмоции. Он отвернулся голову, чтобы посмотреть на солдат, загружающих повозки. На мгновение Макс подумала, что он может повернуться и уйти, оставив разговор незавершённым.

Он ужасно боялся показать своё внутреннее я. Всякий раз в подобные моменты, Рифтан всегда уходил первым. Но осознание того, что скоро они снова будут разлучены, казалось, ослабило его желание сбежать. Он повернулся к ней и заговорил дрожащим голосом:

— Ты знала тогда... что я не хотел этого?

Макс приоткрыла рот. Но прежде чем она успела ответить, он резко произнёс:

— Когда я сказал тебе, что не буду ждать... что не хочу больше этого делать, ты просто повернулась и вышла из комнаты. Я всё это время задавался вопросом: ты сделала это, потому что знала, что я не имел этого в виду, или ты так поступила, невзирая на мои слова? [см. 261 главу]

Макс смотрела на мужа. Её глаза болели то ли от ветра и снега, то ли от испытываемых эмоций. Она не знала, что сказать. После долгого тягостного молчания Рифтан горько пробормотал:

— Даже не знаю, что более жалко.

Ветер усилился, и сейчас уже ей захотелось убежать, так как воспоминания о том дне, казалось, возвращали их обоих на то же место. Однако на этот раз повернулась не она, а Рифтан.

Он медленно брёл к шеренге рыцарей. Макс стояла, уставившись в его спину, как будто её взгляд был намертво прибит гвоздями к нему. Она повернулась только тогда, когда Рем ткнулась в неё своей головой. Чуть поодаль маги из тыловой группы бросали на неё любопытные взгляды, недоумевая, что происходит. Она заставила себя пойти им навстречу.

Через минуту армия выдвинулась. Подгоняя лошадь, она размышляла о его словах. Он понимал, почему она должна была уехать, и знал, что её выбор был правильным.

Но, несмотря на это, её отъезд глубоко ранил его. Ситуация, в которой они оказались, никак не способствовала восстановлению их разрушенных отношений.

Она смущённо смотрела на спину Рифтана, периодически мелькавшую среди рыцарей. Возможно, было большой ошибкой отказаться от разговора с ним, чтобы избежать дальнейшего конфликта. Надо было не сдаваться, а продолжать пытаться убедить его. Или позволить ему убедить себя самому.

Но они оба отказались от разговора, и, возможно, у них уже никогда не будет такой возможности. Мысль о подобном исходе вселяла ужас в девушку.

Макс поняла, что всё это время воспринимала своё будущее с ним как должное: если не сейчас, то потом. И тем самым она только отталкивала его от себя.

Теперь она знала ответ на вопрос, который он задавал: в глубине души она была уверена, что не потеряет его. Она не оставила бы его, если бы не верила, что сможет всё исправить, сколько бы времени это ни заняло.

Рифтан дал ей достаточно любви, чтобы она могла поверить в это. Но она не могла. Опьянённая самой сладкой любовью, которую она когда-либо испытывала, она просто шла позади него, не в силах убедить Рифтана в чём-либо.

Макс подумала о маленьком подарке, который он оставил себе. Она почувствовала, что её сердце замирает.

— Остановились! Привал! — волшебницу вывел из задумчивости зычный голос военачальника.

Армия проходила сейчас через долину с круто поднимающимися склонами. Они остановились, чтобы дать отдых лошадям и съесть поздний обед. В рамках подготовки к будущим сражениям, солдаты получили увеличенные пайки.

Механически проталкивая пищу в горло, она размышляла о том, что до места назначения осталось всего несколько дней пути. Через два дня армия будет на месте, и Рифтан вскоре отправится в город демонов. Этот горько-сладкий разговор мог стать для них последним, и от этой мысли она задыхалась от страха.

Возможно, Рифтан всё это время боролся с такими же чувствами. Она присела за валуном и уставилась в мерцающий свет костра, затем придвинула седло поближе к себе и стала рыться в притороченном к нему рюкзаке.

В кожаных мешках лежали травы и медицинские инструменты, магические камни и запасные пайки, сменная одежда, носки и нижнее бельё. Порывшись немного, она нашла среди них чистый, неиспользованный носовой платок тёмно-синего цвета. Он был немного коротковат, но она подумала, что сможет разорвать его на длинные полоски и скрутить их в декоративный шнурок. Но затем леди Калипс задумалась, а будет ли Рифтан вообще рад, если она вручит ему что-то, сделанное наспех.

Макс покраснела, сжимая в руках платок. Ей совсем не хотелось вручать ему такую поношенную вещь. В следующий раз, когда она будет дарить Рифтану подарок, она хотела, чтобы это было что-то, над чем она хорошо подумала.

Но она не могла допустить мысли, что он отправится в опасное место с чем-то вроде порванного шнурка. Украшение для меча – это талисман, который, как многие верят, защищает своего носителя от всех невзгод. Ей не нравилась мысль о том, чтобы он носил с собой порванный и испачкавшийся в крови подарок.

В приступе суеверного страха Макс принялась кромсать кинжалом платок на тонкие полоски. Аннет, сидевшая перед костром и потягивавшая пиво, с любопытством наблюдала за ней:

— Что ты делаешь?

Макс покраснела и спрятала платок под одежду. Но времени терять было нельзя, и она продолжила свою работу, ответив тихим голосом, будто на исповеди:

— Я д-делаю... украшение, чтобы подарить его мужу перед его отъездом.

— Украшение? — Аннет приподняла одну бровь.

Макс кивнула:

— Ну, знаешь. Что-то, что можно повесить на рукоять меча.

Она посмотрела на стоящих неподалёку рыцарей, и ахнула, заметив длинные шнурки на рукоятях некоторых из них.

— Ты такая искренняя. Но что такого хорошего в этом грубом человеке?

— Он не такой, — хмуро ответила девушка и продолжила работу.

Разорвать длинные полоски ткани на шнуры было достаточно просто, а вот скрутить их в замысловатые фигуры – нет. Наблюдая за её усилиями, Аннет покопалась в своей сумке и достала что-то:

— Одноцветный шнурок – это слишком примитивно. Попробуй вплести ещё несколько белых полосок.

Она разорвала ткань из белого льна, которую планировала использовать для перевязки, на несколько частей и протянула их миледи. С ними итоговое украшение могло сойти за предмет, изготовленный ремесленником. Макс с благодарностью последовала её совету и вплела две полоски белой ткани в середину.

Через несколько минут у неё получился бугристый, уродливый шнурок неравномерно толщины длиной примерно с ладонь. Плечи Макс разочарованно опустились:

— Это ужасно.

— Это мило, перестань, — наблюдавшая за ней Аннет хихикнула:

— К тому же в цветах рыцарей Ремдрагона, так что это вполне подходящий подарок.

Успокоенная этими словами, Макс продолжила плести шнурок, скручивая ткань. Она едва успела сделать половину, как послышался громкий голос Хебарона:

— Выступаем! Всем потушить костры и убрать за собой следы!

Она запихнула недоделанное украшение в сумку и поспешно затушила костёр. Сложив оставшиеся дрова в мешок, Макс погрузила его в повозку. Дрова были ценным ресурсам на этом плато, так что они постоянно прочёсывали местность в поисках даже самых маленьких кусочков древесины.

Когда всё было готово, воины встали в строй. Макс ехала на лошади, продолжая попытки закончить работу при каждом удобном случае. Но скручивать полоски ткани во время езды было нелегко.

Погода была настолько холодной, что пальцы девушки быстро занемели, а узлы получались всё более неаккуратными. Вскоре она сдалась и сосредоточила своё внимание на том, чтобы не отстать от остальных.

Наконец, вечером солдаты разбили лагерь за огромной скалой. Она быстро поела и прошла в палатку, чтобы доделать оставшуюся работу. На наспех сделанное украшение было стыдно смотреть. Девушка с досадой разглядывала получившийся шнурок, и, не выдержав, нервно засунула его в сумку.

Возможно, если она подарит его Рифтану, тот примет его. Но она не хотела, чтобы он принял это украшение. От одной мысли о том, что он оценит настолько дрянную вещь, сердце девушки замирало. Она злилась на себя, злилась на всю эту ситуацию.